где поднимал боевой дух, как мог. Он впечатлился, просмотрев мой ролик, как встречают англичан. Аж материться стал и обзывать Радиных вождями туземцев. Вот и сейчас эту тему гнул:

— Главное не бойтесь их. Правила одни для всех, никто никого засуживать не станет. Мы ж не туземцы, чтобы вокруг белых господ хороводы водить.

— Ха — белых, — фыркнул Погосян.

— Дело в гражданстве, — осадил его Лев Витаутович. — Поняли меня?

— Мы выдавили из себя раба, — уверил его Думченко.

Димидко посмотрел на часы и взревел:

— На поле! Держать строй! Тяжелая артиллерия! — он обратился ко мне. — Не подведи.

Я кивнул, глянул на капитанскую повязку и попытался думать о важном и главное — светлом. О том, что футбол объединяет и вдохновляет, и сейчас миллионы советских граждан рассаживаются перед телевизорами. Или собираются в спортбарах. Или — в ялтинских парках, где для них развернули экраны. Стоит один раз прийти на большой матч, ощутить всеобщий азарт боления — и все, и сердце навсегда отдано футболу. Некоторые медики даже заявляют, что личное присутствие на футбольном матче повышает иммунитет и помогает организму бороться с заразой.

Встретившись взглядом с Микробом, я напряг бицепс, он понял, что я о способностях, кивнул, подошел ко мне и пожаловался:

— Меня хватает максимум на полчаса. Со второго тайма включусь.

А мне подумалось, что хочешь не хочешь, надо включать лучшего вратаря… Или все же сделать запрос поглобальнее и стать лучшим футболистом в мире? Рисковать я не стал и послал запрос в мироздание, на что получил мгновенный ответ в виде ощущения тепла и обострившихся чувств.

На стадионе на нас обрушился грохот трибун. Болельщики неумело скандировали:

— Ти-тан, вперед! Он всех пор-вет!

У выбегающих гостей была эдакая «шахтерская» форма, черная с рисунком. А если бы еще и валлийцы были в синем, родном, так точно бы решил, что там, наверху, над нами издеваются.

Солнце! Синее небо! Тепло и влажно, кажется, что на губах привкус моря. Жаль, не жарко: валлийцы вряд ли привыкли к жаре, хотя там тех валлийцев хорошо если один.

Сан Саныч на установочном занятии рисовал стрелки, напоминал каждому, кто требует особого контроля, за кем — хвостом и не отпускать. И раз за разом, как комиссар какой-то, напоминал о «международности» матча и об обязательной гордости за свой клуб и за свою страну.

Я встал на ворота, поприветствовал болельщиков. Прозвучал свисток. Ну, понеслась… Начали!

И начали странно и непонятно. Ни наши не кинулись вперед, ни они. Отошли от центра, разрешили сопернику играть просторно… То есть и наши так разрешили, и они. И какое-то время было непонятно, во что играем. Мяч ходил назад или в сторону, вперед никто не рыпался, и валлийцы — так же. Присматривались. «Принюхивались». Небось им тоже разъяснили, что мы — не «топ», но на всякий случай надо поглядеть, что и как. Ведь не просто так «Титан» поставили против «Кардиффа»!

Одно радовало: они нас боялись.

Через десять минут матча началось давление. Потом еще и еще давление. Как пресс на заводе: нажимаешь кнопку, отпускаешь, еще нажимаешь — а он прижимает деталь все сильнее и сильнее.

Тут-то и сказалась разница в классе.

Наши бегали, старались, но старания было маловато. Постепенно стало явным и видным преимущество во владении мячом и преимущество в игре один-в-один. Мы прижались к штрафной, и теперь приходилось ловить и выбивать, отбивать и снова ловить. Даже потолкать защитников времени не было, так все шло быстро и гладко. Ну и, как обычно в таком случае бывает, пошли сплошь нарушения.

Вроде идет наш в борьбу, а этот-то уже мяч своему отдал и подставляется. Бац! Атака игрока, не владеющего мячом.

Вроде чуть цепляется за футболку на развороте наш опорник. Чуть! А англичанин падает красиво и лежит, с трудом дыша. И снова — жёлтая карточка.

Или проход, наглый проход через центр поля, и уже простор перед нападающим, и наш защитник просто сбивает его. И нападала кричит так, что любой поверит — убили! Желтая!

Вот тебе и валлийская прямолинейность, на которую мы рассчитывали! Хитрые засранцы, единственное преимущество забрали! Хотя нет, не единственное: у нас есть я и Микроб.

За какие-то минут двадцать, наши вдруг нахватали «горчичников», как сучка — блох, и, похоже, тренер собирается делать большие замены. Еще нарушение, и останемся в меньшинстве. Но кого на кого менять? Наши все центровые игроки в поле. Разве что у Жеки есть достойная замена.

А не нарушать наши не могут — те уж больно сильны и крепки. Не пускать же к воротам!

Хотя все равно пускали. И приходилось мне показывать чудеса эквилибристики. Прыжки акробатические, отбивание ногами и чуть ли не всем телом…

Зрители начали посвистывать. Понятное дело: пришли посмотреть на футбол, а тут тот, который комментаторы называют «анти». «Автобус» — не «автобус», но слабовато наши выглядели на фоне здоровенных и скоростных при том игроках «Кардиффа».

Мне же чертовски обидно было за этот свист, так и хотелось крикнуть, чтобы сами вышли против валлийских лосей, но я понимал: замахнулся на вышку — будь добр, соответствуй.

Из мыслей вырвала очередная атака «Кардиффа». Мысли, прочь! Нужно оставить голые рефлексы. Валлийцы дошли до штрафной, я приготовился отбивать. Наши выстроились, руки за спину прячут, еще не хватало пенальти заработать. Пошла распасовка.

Черт, как же красиво валлийцы перекидывали мяч, легко ловили на ногу или на грудь, укладывали защитников вповалку…

Удар! Отбит Колесом. Удар! Это уже мой. Мяч летел по хитрой траектории, включив все свои способности, я прыгнул, сам полетел над газоном, исхитрился и отбил… Где наши? Почему опять подбирают эти? Я еще лежал, а валлийцы ударили в упор в верхний угол ворот. Я все-таки попытался вскочить, дернулся, блин, как бокоплавка, вскинул ноги — ну а вдруг? Я почти волшебник, но физиология просто не позволяет сделать такое…

Не достал. Упал, сжал руками виски. В этот момент я испытывал почти физическую боль. Можно было не падать, а стоя отбить? Вряд ли. А вот сгруппироваться я мог, чтобы быстро выпрыгнуть. Или нет?

Или просто оно назревало, копилось. Как критическая масса при ядерном взрыве. И вот — ба-бах! Гол засчитан, все без нарушений. 0:1. Теперь главное нос не повесить, а сражаться и дальше.

Вот кто действительно мог что-то сделать — защитники, в частности Думченко. Я накинулся на них. О, как я их ругал, как извергался — они головы повесили, понимая, что гол-то их! Ну а чей же еще, если не справился