Шрифт:
Закладка:
Нервно кусая губы, я направилась в церемониальный зал, показалось правильным, если все произойдет именно в там. Желающих посмотреть на сам процесс набралось едва ли не половина клана, но я позволила войти вместе со мной и Эмильеном только остальным членам семьи.
– Надеюсь, успеем, – мрачно произнесла я, когда в зале остались только свои.
– А что, нам может кто-то помешать? – нахмурился Эмиль, который знал меньше двух других моих братьев.
– Да, – не стала вдаваться в подробности я. – Подойди, братец. Будем делать из тебя принца… Надеюсь, когда ты получишь эту власть, ты наконец поймешь, что якшаться с «вольными» не самый лучший выбор.
Тонкие губы брата искривились в ухмылке. Стало быть, все равно станет пытаться травить зайцев волчьей стаей. Пускай. Я буду уже далеко, когда игры заведут эту троицу в могилу. Нельзя использовать охотников в своих целях. Особенно, если ты вампир.
Когда Эмиль встал напротив, у меня в мозгу будто бы сложилась из множества фрагментов целая мозаика. Понимание ритуала было настолько полным, будто я сама минуту назад его придумала. Но стоило моей руки лечь на плечо будущего наследника, как двери снесло с петель и прозвучали выстрелы. Эмильен упал на пол как подкошенный, нелепо взмахнув руками. Моя не-жизнь тоже должна была прерваться в тот момент, но сестра встала между мной и смертью. Кристина, добрая моя сестра, на этот раз сделала свой выбор. Окончательный. Неизменный. Потому что сделать другой она уже никогда не сможет… Очевидно, пули были серебряными. И Эмиль, и Тина умерли мгновенно…
Меня же резко дернули назад, так что я едва не повалилась на пол, и потащили прочь, к открытому окну. Мои попытки сопротивления на нападающего никакого впечатления не произвели. Он был куда сильнее, а для того, чтобы сотворить иллюзию, нужно сосредоточение… О котором и речи нет. В резиденцию ворвались посторонние, моя сестра мертва, план, который должен был спасти меня от всего этого кошмара рухнул, как карточный домик. И меня опять куда-то тащат. Идеальная ситуация, чтобы сосредоточиться, не правда ли?.. Жить хотелось настолько сильно, что я рванулась со всей силы и едва не обрела вожделенную свободу… Вот только удар по затылку мигом погрузил меня во тьму.
Пробуждение для меня было удивительно радостным. Хотя бы тем, что я очнулась. Могли и убить. Прямо надо мной маячила желтокожая физиономия «шершня», буквально излучающего ярость. Я тут же села, а потом и вовсе встала с кровати, пятясь в сторону окна. Комната напоминала ту, в которой меня поселили у Ли. Характерный такой интерьер. Очевидно, я вновь пользуюсь гостеприимством принцессы Цю Лянь. Проклятье…
Мацунага поднялся на ноги и сделал шаг в мою сторону. Я тут же подобралась и оскалилась, давая понять, что так легко не сдамся.
– Решила меня напугать? – саркастично осведомился он, склонив на бок голову. Во взгляде его было что угодно, кроме страха. Да он даже малейшего беспокойства не испытывал, глядя на меня, ощерившуюся, готовую к атаке.
Из горла вырвался злой рык.
– Недостаточно натворила? Еще хочется? – прошипел, надвигаясь, мужчина.
Я метнулась в сторону, надеясь проскользнуть мимо. Как бы ни была велика злость на него, всерьез нападать на «шершня» я не собиралась, и так понятно, не справлюсь. Только бы вырваться и сбежать. Не дал. Схватил за шкирку, как нашкодившего котенка.
– Зачем ты это сделала, Юки? – встряхнул меня за плечи Мацунага, не отводя глаз от моего лица. – Просто скажи, зачем? Теперь мертва эта твоя блаженная сестра. Ты этого хотела? Скажи мне, Юки, чего ты хотела добиться?
Я оскалилась, демонстрируя клыки. Я вампир! Что бы он ни думал обо мне, я вампир, а не трепетная слабая девица, которая ни на что сама не способна. И я не буду плакать! Даже по Кристине не буду…
– Не ваше дело! – рыкнула я, и дернулась вперед, целясь зубами ему в горло.
Мужчина с возмущенным воплем отодвинул меня назад, не давая добраться до шеи.
– Ответь, глупая девчонка! Ты сбежала от Ли, связалась снова с этими своими братьями, которые уже раз предали тебя! Ради чего?
– Ради свободы! – почти выкрикнула я. – Не желаю быть чьей-то куклой! Играйте без меня в эти игры, я хочу чтобы меня оставили в покое, слышите!
Хватка сперва ослабла, а потом и вовсе исчезла. Мужчина улыбнулся как-то грустно и… понимающе.
– Юки, полная свобода — это полное одиночество. Ты же боялась одиночества.
– Вы все решили за меня. Вы и Ли Цю Лянь. Беспомощная девочка, глупая девочка… – смешок вышел горьким и откровенно истеричным. Сил, чтобы «держать лицо» и дальше не было. Совсем.
«Шершень» неожиданно обнял меня, крепко прижав к себе, и я услышала:
– Беспомощная девочка, глупая, и правда… Запереть бы тебя где, чтобы уже больше не выбралась, ни во что не ввязалась.
Он говорил возмутительные вещи, но таким голосом… ласковым, теплым, как говорил со мной мой брат, в той, другой, смертной жизни. Или нет, как мой жених…
– Мне сто лет, – произнесла я грустно, уже не испытывая ни малейшего желания вырваться. Злой запал оказался уничтожен одним только теплом в голосе Мацунаги Каору. – Я уже давно не девочка… Вампиры не бывают детьми…
Он вздохнул, тяжело и устало.
– Вампиры не бывают… Ты – бываешь. Ты одна такая. Юки. Чистая душа. Добрая душа.
Он начал тихонько раскачиваться, не выпуская меня из объятий, будто бы укачивая меня.
– Не добрая… – вновь противоречила я.
– Добрая, самая добрая… – упорно повторял найхонец. – Даже среди людей такой доброты не бывает. Добрая и наивная…
Кто из нас первым потянулся к другому, я не поняла… Быть может, и я. В любом случае, неважно, кто начал, но через пару минут мы уже целовались с каким-то отчаянием, почти со злостью и спор о моих моральных качествах был забыт.
Остаток благоразумия твердил о том, что все это неправильно, что мы знакомы несколько дней и
