Но теперь бежать было поздно. Да и немного успокаивал тот факт, что её не арестовали. Если бы до руководства каким-то чудом дошла информация о том, что Мила спасла Романова, её бы вот так просто не пригласили. Возможно, её в чём-то подозревали, но подозрения, как любил в своё время говорить её дядя Захар, к делу не пришьёшь.

Догадками Мила терзалась ещё примерно полчаса, а потом в комнату вошёл… Фрэнсис Карингтон. Виконт оглядел Милу, неприятно ухмыльнулся и произнёс:

— А Вы продолжаете меня удивлять.

— Чем же я Вас удивила, милорд? — поинтересовалась Мила.

Карингтон прошёл к столу, сел за него и сказал:

— Признаюсь, я чувствую себя виноватым, ведь это я порекомендовал Вас кагану Кариму.

— Я не понимаю Вас, милорд, — произнесла Мила, прекрасно понимая, к чему ведёт разговор англичанин.

— Они этого до сих пор не заметили, да и вряд ли заметят, для этого нужно изучить не только Ваше личное дело, но и дела всех, кто был рядом с Вами в последние несколько лет. Но я изучил, я дотошный, — Карингтон снова одарил Милу своей неприятной ухмылкой и продолжил: — Вы учились в Кутузовской академии и во время учёбы были близки с неким Романом Андреевым, я бы даже сказал, очень близки. Но я не осуждаю — дело молодое, меня интересует другое: этот Роман Андреев оказался сыном князя Седова-Белозерского. Парня объявили выбраковкой, выгнали из семьи, но ему повезло — на него обратил внимание сам кесарь. Романов оказал парню поддержку и приблизил к себе. Настолько приблизил, что взял вместе с собой на юбилей к кагану Абылаю. И вот здесь у нас начинается самое интересное…

Карингтон прервался и посмотрел Миле прямо в глаза; девушка почувствовала небольшое ментальное давление, но виконт явно не собирался залезать к ней в голову, у него просто не хватило бы для этого сил. Скорее, он просто дал понять, что в случае чего дойдёт и до этого.

— Здесь у нас начинается самое интересное, — повторил англичанин. — Тщательно спланированная операция по ликвидации кесаря Романова срывается. Он и молодой князь Седов-Белозерский, который, как мы уже выяснили, является Вашим, скажем так, другом по академии, сбегают. И я знаю, что без посторонней помощи они этого сделать никак не могли. Единственное, чего я пока не знаю — это кто им помог. У Вас есть мысли на этот счёт?

— Нет, милорд, — как ни в чём не бывало ответила Мила.

— Вы мне нравитесь, госпожа Никитина, я это всегда говорил, но Ваши поступки меня разочаровывают. Сильно разочаровывают.

— Мне очень жаль, милорд, но я Вас не понимаю, — стояла на своём Мила.

— А ведь я могу Вас допросить с ментальным сканированием. Хотите? Или, может, мне просто рассказать о своих подозрениях кагану Кариму? Он сейчас активно ищет предателя. Что думаете?

— Думаю, что Вы бы давно уже рассказали, если бы хотели это сделать.

— А Вы умная.

— Что Вы от меня хотите, милорд?

— Вы очень умная, — сказал Карингтон, и его неприятная ухмылка превратилась в не менее неприятную улыбку. — Не желаете чаю? Разговор у нас будет долгим. Очень долгим.

Глава 24

Мой новый водитель прибежал довольно быстро — я почти не ждал. Секретарь кесаря справилась с «почётной обязанностью» не очень. Точнее, вообще не справилась: она не стала нас знакомить — занималась какими-то своими делами. Впрочем, нужды в помощи секретаря не было — едва водитель вошёл в приёмную кесаря, он тут же отрапортовал, обращаясь ко мне:

— Здравия желаю, Ваше Сиятельство! Разрешите представиться, Артём Черепанов — Ваш новый водитель!

На вид Черепанову было лет тридцать — тридцать пять, и судя по его манере здороваться и представляться, он был сотрудником КФБ, возможно, опытным кадровым офицером — вряд ли Милютин доверил бы мою безопасность кому попало.

— А я Роман, — сказал я. — Но думаю, Вы это и так знаете.

Я протянул ладонь водителю, он её пожал, и мы покинули приёмную; прошли на служебную стоянку, где я увидел выделенный мне автомобиль. И он меня удивил, и не сказать, что удивил приятно. Я ожидал лучшего.

С виду это был обычный автомобиль неприметного тёмно-серого цвета, далеко не представительского класса, внимание в нём привлекали лишь полностью затемнённые задние стёкла. Марку определить я не смог, но таких или примерно таких машин по улицам Новгорода ездили сотни. В этом явно был смысл, выделяться не стоило, но после моего шикарного мерседеса пересаживаться на эту коробчонку не хотелось. Но при этом я понимал, что нахожусь не в той ситуации, чтобы выбирать.

— Это не автомобиль, Ваше Сиятельство, — сказал Артём, заметив моё удивление и разочарование.

— А что это? — спросил я.

— Это совершенно неуязвимая, ничем не пробиваемая капсула на колёсах. Там столько защитных артефактов от всех видов урона, что на этой машине можно вообще ничего не бояться, — с гордостью ответил водитель и, немного подумав, добавил: — Но выглядит не очень, да.

— Мягко сказано, — заметил я, вспомнив ещё раз выделенный мне дядей Володей мерседес.

— Это чтобы не привлекать внимание, — пояснил Артём. — Внутри всё намного лучше.

«Будем надеяться, что это так», — подумал я и, так как выбора у меня в любом случае не было, сел в машину.

Водитель оказался прав: внутри автомобиль моему мерседесу почти не уступал. Это радовало. Не то чтобы я был таким привередливым — просто привык к определённому уровню комфорта и отвыкать почему-то не хотелось.

— Куда изволите ехать, Ваше Сиятельство? — спросил Черепанов, запустив двигатель.

— Скажите, Артём, Вы ведь не водитель? — поинтересовался я.

— Водитель, Ваше Сиятельство! — невозмутимо ответил Артём.

— Я понимаю, что ко мне Вас приставили в качестве водителя, но я же вижу, что Вы одарённый. Какой у вас магический уровень?

— Шестой, Ваше Сиятельство!

Личный водитель с шестым магическим уровнем — это было сильно, не каждый мог себе такое позволить, я аж возгордился. Осталось теперь как-нибудь узнать, в каком звании пребывал Черепанов — явно не меньше майора.

— Мне сообщили, что для меня подыскали дом и мне нужно его посмотреть,