Он накрыл мои уши ладонями.

Я загорелась. Небо стремительно почернело, а пшеницу залило красным. Над верхушками колосьев вспыхнули оранжевые искры, я услышала крики и скрежет зубов. Сотни умоляющих голосов сплетались и расплетались вновь и вновь.

— Помоги нам. Спаси нас. Помоги… — они то монотонны, то обжигающе эмоциональны.

И я кричала вместе с ними, не в силах вынести эту боль.

— Что это?! Что это такое?

Из его глаз капали слёзы, красные, как кровь.

— Это будет девочка. Ребёнок, которого ты ждёшь — Надежда, вот её имя. Мои братья положили всю свою силу, чтобы она вновь появилась меж нами. Я остался один. Ни Чести, ни Любви, ни Добра, ни Справедливости, ни Правды… Лишь Вера.

Он сошёл с ума здесь. В полном одиночестве. В центре увядания и смерти, окружённый криками, пеплом и серостью. Не в силах уйти или помочь.

— Поверь в новый мир, и он родится здесь, как Надежда. Наша милая сестра. За нею вернутся и они. И я. Мы опять будем вместе вести борьбу за сердца людей. Без конца и края. В вечном противостоянии с Мраком, — его взгляд устремился к темноте за Вратами.

— Раньше там был Свет… Новые боги царствуют во Тьме.

Я молча смотрела на Веру: на его решительное лицо, на белые волосы и серый подпоясанный балахон.

— Защити Надежду, и Врата откроются, чтобы впустить души, — слёзы всё так же капали из его глаз, а пальцы сжимали ключи, висящие на поясе. Сжимали до боли, до белых костяшек, до крови. — Сад вновь зацветёт и мрак отступит.

— Я сделаю это.

— Я знаю, — его губ впервые коснулась слабая улыбка.

* * *

Я смотрела на этот маленький комочек и не могла понять, как же так получилось? Только что не было никого, а теперь ты любишь это существо больше всей своей жизни. И готов всё сделать и всё отдать, лишь бы она жила.

Надежда. Малышка то куксилась, то кричала, то перебирала ручками, то смешно зевала. Я завернула её в рубаху сына.

— Я помогу тебе.

Сомнение стоял рядом со мной у кровати Кайлы. Она спала, вся взмокшая и усталая, но счастливая. Я с любовью поправила упавшее одеяло.

Вера сказал, что они не оставят нас в покое. Перл и Бриал были частью плана. Вся моя жизнь была частью их плана, как только Новые боги узнали о Надежде. Смерть сыновей должна была окончательно сломить меня, и ребёнок никогда бы не появился на свет. Но они просчитались.

Я поцеловала розовый комочек. Наш мир велик, но мы пройдём его от края до края. Расскажем всем о Старых богах. Вера — это великая сила, и я хочу отдать её тому, кто достоин.

Чай для Звяка

Дарья Странник

Эх, водички бы! Сварил бы Звяку чая, хоть вроде ему и не нужно, но порядка ради, да и приятней общаться, когда перед тобой чашка с горячим напитком. Слышу скрежет, ползёт, значит, гость из своего бокса к моему. Только Звяк их почему-то то могилами, то мусорными баками называет.

Звяк вообще невесёлый, поначалу я даже его невзлюбил, но быстро передумал. Потому что невесёлое общество всё же веселее, чем совсем никакого. Ну и сделал он со мной много разного, мысли появились, чего сроду не бывало, я думал и пугался, но в целом решил, что мне нравится. Потом Звяк штуки какие-то принёс и припаял, нарушил всю эстетику функциональной симметрии, зато, что думаю, ему слышно стало. Голос, правда, такой, что в первый раз от страха сам вздрогнул, но Звяк сказал, это ерунда, исправим. Вот и он.

— Привет, Звяк.

— Да, над звуком ещё поработаем. Смотри, что нашёл.

Его единственная рука сжимает много чего. Оказывается, цветные длинные — это провода, а маленькая коробочка с сеточкой — динамик, ещё какие-то штуковины как-то с энергией связаны, не совсем понял, Звяк сложно объясняет.

— Будем паять.

Я немного боюсь, потому что «паять» очень похоже на «переплавлять», а про последнее Звяк рассказывал страшные вещи. Он умный, сразу замечает, каково мне.

— Не бойся, найду себе вторую ногу, пару аккумуляторов, ещё тебе колеса или гусеницы, и уйдём отсюда.

— Куда, Звяк?

Он медлит, потом повторяет:

— Отсюда.

Понимаю, что он не знает, но это почти не страшно, если только мы уйдём вместе.

— А другие? Их переплавят?

Звяк закончил паять и начал возиться с проводами. Потом ответил:

— Их переплавят. Попробуй теперь что-нибудь сказать.

Я не знаю, что. Потому ляпаю первое пришедшее в голову:

— А почему ты выбрал меня?

Голос звучит непривычно, но точно приятнее, чем старый, и я добавляю:

— Спасибо.

Звяк скрежещет что-то неразборчивое, он не очень вежлив. Уже уползая, бормочет, словно и не мне:

— На крышке у тебя наклейка, красный цветок. Я раньше… Не важно. Красиво это.

Я ещё некоторое время вслушиваюсь в затихающий скрежет. Затем пытаюсь представить себя с колёсами. Не получается. Поэтому начинаю думать, что, может быть, за чашкой чая Звяк и рассказал бы, что было раньше. Кто знает, возможно, там, куда мы пойдём, найдётся водичка.

Снежинка

Антон Филипович, Марина Мельникова

Часть 1. Странница

Она выглядела как туманный шар, сияющий таинственным внутренним светом. На миллионы километров растянулся полупрозрачный газовый хвост. Прекрасная странница из глубин космоса.

Мирослав не отрываясь смотрел на экран, заменяющий окна, где бесконечную черноту прорезала светлым росчерком комета C/2021 S1 (ISON). На фоне грандиозного творения Вселенной исследовательский корабль «Первопроходец» казался песчинкой.

— Мир, не спи! Чтоб тебя! Хочешь быть первым человеком на комете или первым трупом? — Том — второй пилот — лихорадочно щёлкал переключателями на панели управления.

Мирослав невольно усмехнулся, а ведь считается, что у космонавтов железные нервы.

— Идём по плану. Отставить панику, — отрывисто приказала капитан Наоко.

Для удобства, между собой, они называли комету «Асэми» — утренняя красота. Так предложила Наоко. Имя как нельзя лучше подходило космической путешественнице.

Четыре года назад, когда она вторглась в пределы Солнечной системы, на Земле стартовал проект, считавшийся на тот момент абсолютно авантюрным. Результатом вложений миллионов людей, надежд и оптимизма учёных, стала их миссия — первый в истории человечества пилотируемый полёт на комету. Корабль вылетел, когда Асэми наконец достигла ближайшей точки прохождения с Землёй — перевалочного пункта перед неминуемой встречей с Венерой, которая ждёт её в конце пути.

— К посадке всё готово, капитан, — доложил Том. — Достижение расчётной орбиты через… десять, девять…

— Проходим апогей, — Мирослав на миг обернулся. — Готов к запуску двигателей малой тяги. Жду сигнала.

— Вышли на экваториальную орбиту, — сказала Наоко.