— Не растут. Только на чистой мане. Земли нет, воды нет, света почти нет. А что по твоей части?

— Я не сенсор, к сожалению.

— У тебя, помнится, была какая-то запчасть, привлекающая ионитов?

— Она в Вереск, — кивнула девушка на свою металлическую куклу.

В бою они больше охотились за хозяйкой, а не за куклой. Ещё один вопрос. Или дело в её новом устройстве?

— Ты уже поняла, что за легендарную хреновину тебе дала система?

— А ты как, понял что делает твой червяк? — подняла бровь Сайна. — Когда бы я успела? Или тебе напомнить, чем я была занята ночью?

В нашу сторону бросил взгляд Рейн. Почему-то довольный.

— Просто подумал, что твой артефакт может как-то нам помочь. Или наоборот, привлекать ионитов. Почему они лезут к тебе, а не к Вереск?

— А мне почём знать, Арк? Ты что, в шпионаже на сторону ионитов меня подозреваешь? Я думаю. Как додумаюсь — скажу.

— Потом уже, — отмахнулся я. — Сейчас тогда проверяй своими сканерами, вдруг ещё какая подстава здесь будет.

— Ну, радиации здесь меньше, чем в прошлой локации. Но если здесь развенётся башня, из этих гвоздей она наделает кучу боеприпасов.

Выйдя из свисавших искрящихся проводов в туманную серую локацию, мы оказались на чёрной поляне. Ржавые гвозди разных размеров были и здесь, но хоть не было проводов.

Зато было полно другой дряни. Например, натянутая ржавая леска, об которую легко можно было споткнуться и упасть на покрытое гвоздями поле. Первым попался Рейн, но для него падение на гвозди было не страшным — он успел вовремя перейти в форму слайма.

Спуск вниз стал очевиден. Других выходов просто не было. Комната представляла собой непривычно широкую локацию, состоявшую из примерно такого же странного ландшафта и простиралась… намного дальше, чем сказала Эстель.

Фирал предположил, что локация скорее всего соединена с другими неестественным образом.

И он оказался прав.

Вид, правда, у искателя Белой был так себе. Парень был бледным, держался в стороне и шарахался от Альмы, чем заставлял её становиться немного мрачнее.

Хватит и того, что когда мы в спешке уходили из лагеря, ей пришлось в ускоренном темпе знакомиться с артефактом.

На девушку чаша не оказывала никакого влияния. Ни плохого, ни хорошего. Сейчас она вертела её в руках, будто обычную чашку. И пыталась по пути его изучать. Артефакт такого уровня должен делать что-то особенное.

Местность на двадцать третьем нравилась мне ещё меньше. Чернота теперь перемежалась с лужами и пересохшим болотистым ручьём. Жидкость в нём тоже была не водой, а каким-то раствором, обжигающим руки и проводящим электричество. Ржавые деревья со свисающими вниз проводами появились вновь. И будто этого было мало, из чёрного песка проглядывали толстые и кое-где оголённые провода, покрытые хорошенько подпорченной изоляцией.

Вдалеке виднелись очередные руины.

Где-то позади послышался далёкий механический вой, будто от сирены.

— Только что была прервана чья-то жизнь, — сообщила Тия. — Чем-то, что я не ощущаю.

— Иониты на хвосте? — обернулся я.

— Не слышу. Кто-то бесшумный, — покачала головой Эстель.

— Эй, смотрите-ка, что это у нас там? — спросил Мерлин.

Я посмотрел в указанную сторону, но увидел лишь дымку за силуэтом руин.

— Точно, птичье наследие, — хмыкнул соларис. — Смотри!

Он активировал удалённую подсветку, и я увидел синий от его магии холм на уровне двадцать второго, от которого ввысь тянулась конструкция, очень отдалённо напоминавшая телевышку или громадную антенну.

— Ты нас демаскируешь, — недовольно бросила Белая.

— Оттуда наверное вид на всю локацию открывается, — задумался я.

— Кстати, а ведь это не просто руины. Когда-то здесь проходила стена между локациями, но кто-то её сломал.

Из чёрной земли в обилии торчали тонкие ржавые трубы. И стоило нам к ним приблизиться, как они начали загораться, одна за другой.

Послышалось металлическое, едва различимое тявканье. Скрежещущий, неприятный звук, с парой нот вне спектра человеческого уха.

— Вон там, — первым заметил Кот и указал кинжалом в сторону… существа.

Это было нечто вроде ржавого шестилапого механизма с горящими алым глазами. Оно жадно пило светящуюся зелёную лужу на фоне торчащих из земли изогнутых лезвий.

— Тия, не это ли ты ощущала?

— Да… — девушка была удивлена не меньше меня. — Я… ощущаю в этом механизме что-то… живое.

— Киборг? — задумался Мерлин.

— Всё может быть, хотя по виду не скажешь, — не менее задумчиво ответил Кот.

Увидев пристальный интерес в свою сторону, существо подняло голову. Замерло. Пристально вгляделось в нас.

А затем вдруг, словно пугливый котёнок, резко бросилось бежать, так и не допив зелень.

— Нам к этой луже лучше не приближаться, — сообщила Сайна с трещящим дозиметром.

— Да ну нафиг, ещё и радиация, — поморщился Мерлин. — Арк, может я докажу Стене, что моя вера в её взрывание нахрен — тянет на «высокий фанатизм» или как там та хреновина писала?

— И что ты здесь взрывать собрался? Лужу или зверушку?

— С неё такая же зверушка, как с меня целитель! — фыркнул соларис.

— Здесь ещё кое-что интересное! — послышался голос Альренца.

Впереди по пути валялась ещё одна механическая животинка. И если первая показалась мне подделкой под ионитов, эта хрень на животе пестрела логотипом фирмы и подписью на незнакомом языке

— Республика Гра’нэл Интри, — перевела через универсальный переводчик экзоскелета Сайна. — Хм, погодите-ка…

Девушка пнула металлическим сапогом с усилителями тушу механизма и увидела абсолютно другую стилистику — некая надпись совсем на другом языке, среди густой ржавчины,

— Язык эридианцев.

— Что пишут? — оживился Ильгор.