За окном слышатся отголоски играющей вдалеке веселой мелодии, кажется, гуляния уже начались. Печенька приклеивается к окну, округляя широко глаза.

– Столько людей…– выдыхает удивленно малышка.

Еще бы, вся жители столицы и заезжие гости, отмечают. Я такую толпу веселящихся только на Новый год на Земле видела.

– Помнишь, о чем мы говорили? – спрашиваю твердо.

– Никуда не уходить одной, не разговаривать с незнакомцами и ничего у них не брать, если вдруг потеряюсь, оставаться на месте или идти туда, где видела маму в последний раз и ждать, не паниковать, а чтобы такого не произошло, всегда держать тебя за руку. Крепко-крепко!

Киваю.

В дверь стучат.

– Он пришел! – Пенелопа бежит вперед меня и открывает дверь.

Я замираю. Сегодня Альтан не в черном. Впервые за все время нашего знакомства на нем одежда, которая не вызывает траур. Белая рубашка и синий жилет, брюки светлого цвета. Даже волосы уложены. Голубые глаза кажутся еще ярче из-за выбора цветов в наряде.

Альтан улыбается.

– Привет.

– Здравствуйте, – не пренебрегаю формальным обращением, хотя его можно было и давно уже изменить.

– Хорошо выглядите. Вы обе.

Сияет мужчина как новенький золотой. Так рад провести праздник в компании малознакомой девушки и ее ребенка? Нет, не думаем об этом, сегодня мы забудем обо всем и будем веселиться.

– Идем?

– Да! – визжит Пенелопа, хватает розовый рюкзачок с сидящим в нем медведем Джеком и виснет на руке господина Легранда.

Стоит выйти на улицу, как атмосфера фестиваля уже захватывает, хотя все основные мероприятия проводятся через три улицы отсюда, на главной площади перед дворцом.

С погодой повезло, день выдался солнечным, но не жарким, весьма комфортная температура и легкий ветерок – словно сами боги подсуетились.

Пенелопа держится одной рукой за меня, другой – за Альтана, и так мы шагаем, приноравливаясь к ее маленькому детскому шагу в толпе остальных идущих к площади людей. Все те десять минут, что мы движемся на становящиеся громче звуки музыки, Печенька рассказывает дяде Тану, как она провела вчерашний день, как выбирала подарок на день рождения Эрики и делится ожиданиями от грядущих событий.

– …сладкую вату, и обязательно выиграть игрушку! О, а еще в конкурсах участвовать! И, – дочка мнется, сжимая пальчиками наши руки с обоих от себя сторон. – Хочу, чтобы мы вместе покатались на карусели.

Мне кажется, что она хотела сказать что-то другое, сужу по поджатым губам девочки.

– Конечно покатаемся, – подмигивает Альтан и настроение Пенелопы возвращается в возбужденное и веселое русло. Очарование красавчика в действии.

Медведь Джек торчит из приоткрытого рюкзака Печеньки и наблюдает из-за ее плеча за происходящим своим немигающим жутковатым пуговичным взглядом. Его дочурка дома оставить отказалась, а то, как же, будет еще грустить и скучать в полном одиночестве! Разве при таком раскладе можно было отказать?

Ходим от палатки к палатке, сувениров в руках становится столько, что я начинаю радоваться, что захватила на всякий случай сумку. Танцующие люди, уличные постановки, дышащие огнем циркачи и маги, показывающие фокусы – чего здесь только нет! Все интересно, все привлекает зрителей. Жаль подолгу оставаться на одном месте, когда развлечениям конца края не видно. Глаза Печеньки только и делают, что бегают из стороны в сторону. Но она молодец, руки моей не отпускает, держит крепко, и я пальцев не ослабляю. В потоке людей ребенка потерять проще простого.

– Та-дам! – отошедший куда-то Альтан быстро возвращается, не успевает Пенелопа заметить его отсутствие с двумя облачками сахарной ваты на палочке в руках.

– Ура!

Печенька довольно кусает сладость и пальчиком указывает направление, куда мы начинаем движение. В конце этой улочки стенд с игрушками и молодой парнишка бросает круглые шарики, похожие на те, что используются для игры в пинг-понг, пытаясь разрушить башню из бутылок на столе в десяти шагах впереди. Не знаю, в чем загвоздка, но так просто ненадежная с виду конструкция не поддается ударам метательного снаряда.

Альтан протягивает вторую сахарную сладость прямо к моим губам – одна рука занята ладошкой Пенелопы, другая сумкой. Хочу было отказаться от угощения, неудобно, что меня кормят как маленькую, но замечаю в глазах мужчины странный трепет и надежду и сдаюсь, откусываю небольшой кусочек под аккомпанемент счастливой улыбки на лице господина Легранда. Она у него такая же, какая обычно появляется, когда он в компании Пенелопы – легкая, беззаботная и совершенно счастливая. Обычно взрослые редко могут позволить себе такие эмоции.

Сахар тает во рту вместе во всеми моими заботами. Я по-настоящему окунаюсь в атмосферу веселья и смеюсь, когда на голову Альтана проходящий мимо шут напяливает смешной колпак. Кто скажет, что он у нас один из сильнейших магов поколения?

К разочарованию хозяина палатки с конкурсом по метанию шариков сопровождающий нас с Пенелопой мужчина выигрывает и гордо преподносит моей дочери, опустившись на одно колено, словно приносящий клятву верности рыцарь, до боли похожего на слона игрушечного зверька розового цвета. Если бы не радужный рог во лбу, я бы так и подумала. Страшненький единорог, вот на что оно похоже.

– Это слон! – объявляет Пенелопа, заприметив хобот новой игрушки.

Ну, так тоже можно. Выигрыш быстро отправляет составлять компанию Джеку в рюкзак, только кусочек большого уха и торчит наружу.

В соседнем от продающих карамельные яблоки – Печенька еще вату не доела, на ее немую просьбу я качаю головой – делают магоснимки. Да, в книжном мире фотоаппарат есть, древняя его версия, работающая на магии. Их обычно использует газетчики. Высокий штатив подпирает скучающий фотограф.

– Мам, – Пенелопа зовет тихонько, явно не желая, чтобы разговор услышал Альтан, доедающий за мной вату.

Наклоняюсь к доченьке.

– Что такое? Устала? Хочешь пить?

– Нет…Давай, сделаем картинку, все вместе…На память. Можно?

Видимо, этого Пенелопа и хотела на самом деле, а про карусели сказала, потому что испугалась реакции.Кошу взгляд на прислушивающегося мужчину, что делает вид, будто поглощен сладостью.

– О, смотри-ка, Печенька! – восклицает с примесью фальши в голосе Альтан. – Нам непременно нужно сделать снимок. Через десять лет я буду смотреть на него и вспоминать, каким же молодым я был!

Пенелопа хихикает, прикрыв ладошкой рот. Ее блестящие глаза забавно щурятся от смеха. Наш щедрый сопровождающий достает из кармана пару банкнот, и скучающий фотограф вмиг оживает, принимаясь командовать нами, и наказывает улыбаться, спуская затвор