— С Юлией. Я про Юлию сейчас, — говорит Хейди, и тут в ее мозгах щелкает. — Я в жопе.

— Да, ты просто ходячий геморрой, — говорит Ян. Хейди хочется ему врезать. Она густо краснеет, не успевая даже придумать достойный ответ.

Они сидят молча, пока Ян не решает высказаться.

— Ну вот какого хрена, Хейди? Ты не можешь контролировать свое либидо или что? — посмеивается он, довольный тем, что наконец прокомментировал все это. Хейди пихает его локтем под ребра. Силу она рассчитала, но ударила все равно ощутимо. Ян охает и причитает, но смеяться не прекращает. Глядя на него, Хейди и сама расплывается в улыбке. Себе-то можно признаться в том, насколько приятно видеть его таким радостным. Большая редкость. И хотя спонсором его веселья сегодня выступает опрометчивость Хейди, оно того стоит.

— Поправь меня, если я не права. Та женщина, получается, Юлия Сандерсон? В смысле, Йоханна Эскола? И как до меня не дошло, — спрашивает Хейди в полной растерянности, наблюдая за церковным входом совсем другими глазами.

Постепенно к церкви подтягивается все больше людей в черном. Закончив обмениваться новостями со своими знакомыми, все затихают и по одному ступают в дом Господа. Хейди выходит из машины и одергивает вниз пиджак. Как и всегда, на ней ни капли макияжа, но при виде Юлии на женщину внезапно накатывает озабоченность внешним видом. Узнает ли ее Юлия при таких специфических обстоятельствах?

По мере приближения к церкви мысли о Юлии парализуют сознание Хейди. Она оказалась не в состоянии сложить два и два — но можно ли ее за это винить? То, что случайная любовница неожиданно оказалась причастной к текущему расследованию, — это совпадение, нелепое и пугающее. Причастна ли она к делу как-то еще? Юлия Сандерсон, Йоханна Эскола. В церкви они с Яном проследят, как Юлия будет молчаливо сидеть, окруженная родными и близкими, и держать за руку саму Райю Эскола.

Ян наблюдает за пастором: тот жестом приглашает всех прихожан разместиться на жестких, неудобных деревянных скамеечках. Антти-Юхани Форс — мужчина солидного возраста, однако все еще в прекрасной форме. В церкви почти не протолкнуться, ее отрезвляющая прохлада под воздействием толпы превратилась в горячую влажную воздушную массу, наполненную ядреной смесью различных духов. Пастор потеет, заметно, что он мучается, стоя в жарком облачении посреди церкви. В июле. В какой-то момент его речь стихает — пастор спокойно подходит к вдове. «Мои глубочайшие соболезнования», — словно читает Ян по губам мужчины. Затем Форс делает шаг вперед, оказываясь перед Юлией Сандерсон и решительно касаясь ее руки. Мужчина сжимает ее плечо и что-то нашептывает. Яну не удается разглядеть пасторского лица, зато он замечает, как вздрагивает Юлия. Что же такого он наговорил Юлии Сандерсон, что та аж отпрянула? Антти-Юхани Форс вновь поднимается, поворачиваясь к прихожанам, и со скорбным видом начинает петь псалом. Народ тут же подхватывает. Псалом номер 30. «Земля так прекрасна».

— Рождественская песнь в июле, — шепчет Хейди, но Ян не отзывается.

Он продолжает пристально наблюдать за Антти-Юхани Форсом. Зачем было врать о том, что он не знаком с Ларсом Сундином? Ян мысленно возвращается к его алиби в ночь убийства Эсколы. Нет никакого алиби. Мужчина хлопотал в церкви — по его же собственным словам, которые никто не в силах подтвердить.

Изящные венки с плачем и всхлипываниями возлагаются на пустой гроб, гости неспешно выходят во двор.

Хейди замечает, что присутствие дочери Матти Эсколы вызывает у хартольцев приступы бурного обсуждения. Юлия не обращает на это внимания, она подходит к Хейди и Яну.

— И ты здесь, — говорит она Хейди, кивает Яну. Тот тут же отмечает, что Юлия не проронила ни слезинки.

— И ты, — напряженно отвечает Хейди, и женщины какое-то время буравят друг друга взглядом.

Первой приходит в себя Юлия.

— Отец мой, — сообщает она, указывая на церковь.

— Наши соболезнования, — произносит Хейди, постепенно смягчаясь прямо на глазах напарника.

Ян молча наблюдает за встречей. Ухоженная фитнес-богиня и красивая, хоть и упертая, женщина-полицейский. Взгляд, которым Юлия одаривает Хейди, красноречив: кажется, в сети прекрасного детектива попалась очередная жертва. Довольно необычная на сей раз.

Юлия кивает.

— Спасибо, но мы с матерью как-нибудь справимся, — отвечает она. И снова испепеляет Хейди взглядом, в котором читается: полиция, значит?

Вскоре Юлия вскидывает руку в коротком прощании и на своих высоких каблуках в несколько шагов добегает до церкви, чтобы присоединиться к прихожанам. Черный костюм красиво облегает ее тело.

На парковке Хейди быстро отключает сигнализацию, рывком распахивает дверь и садится на место водителя.

— Ты в порядке? — немного смущенно интересуется Ян.

— Более чем, — шипит Хейди, делая все в ускоренном темпе, сильно расходящемся со словами «более чем».

Яна тянет поухмыляться. Он обдумывает очередную шпильку в адрес коллеги, но остроумие ему изменяет. Что-то в лице Хейди подсказывает, что тут речь отнюдь не об интрижке на одну ночь. Со стороны было заметно: обе сдерживались, желая сказать друг другу куда больше, по-человечески объясниться.

Хейди начинает сдавать назад, не дав Яну толком сесть в машину. Пока напарница со всех ног бежала к автомобилю, Ян бросил взгляд на кладбище. Будто увидел кого-то знакомого. На секунду даже почудилось, что среди надгробий расхаживает их босс Мертанен собственной персоной. Настолько не доверяет им, что решил ходить везде по пятам? Яна трясет от гнева. Он жмурится и потирает виски. Нет, скорее всего, просто обознался.

— Хейди, — начинает он, прикрывая на секунду глаза.

— Чего? — спрашивает она с нетерпением.

Ян открывает глаза. Они уже порядочно проехали. Он обязан посмотреть на кладбище еще раз.

— Ну? — повторяет Хейди, однако Ян поглощен изучением кладбища. Там пусто. Ни души. Ян понимает, что у него случилась зрительная галлюцинация. Поскольку Хейди все еще ждет ответа, Ян решает сконцентрироваться на нем. Говорит, что обратил внимание на Форса. Почему пастор лжет? Как он связан со всем происходящим? Ян смотрит на Хейди, замечая, что и у той в голове что-то щелкнуло. Под Форса точно надо копать.

Через час Ян оглядывает себя в туалете маленькой гостиницы. Мысль рождается буквально из пустоты. «Я живу внутри вот этого чувака». Какое-то время Ян смотрит на свое отражение как бы со стороны, отделившись от заросшего щетиной лица. Он умывается чуть теплой хартольской водой, изо всех сил стараясь прийти в себя, отбросить все это. А что лучше всего помогает забыть о проблемах хотя бы на время? Ответ очевиден. Он посылает Саане сообщение: «Можем встретиться сегодня в Хартоле?» Ответ приходит на удивление быстро. Договорились на семь вечера у красной ветряной мельницы. Саана считает, что раз уж Ян полицейский, ему не составит особого труда найти нужное место.