— Да, уничтожающее. — Подтвердил лекарь. — Видите ли, милочка, можно стереть воспоминания, но в этом случае всегда есть шанс восстановить их. Хотя бы обрывочно. Можно заменить воспоминания. Они тоже легко возвращаются, и тут не понадобится огромных усилий их вернуть. В вашем же случае воспоминания просто уничтожены. Словно бы их никогда и не существовало.

— Боже милостивый. — Женщина охнула, приложив ладонь к губам. Пожалуй, она единственная в зале, кто так бурно реагировал на эту новость. — Десять лет моей жизни. Кто бы осмелился на такое? Том, у меня были недоброжелатели?

— Не думаю. — Юноша покачал головой, успокаивающее гладя хрупкую ладонь. — Вы находитесь со всеми в хороших отношениях. На каждой вечеринке все стремились встретиться с Вами ради личного предсказания.

— Не было у тебя врагов, глупышка. — Ирма, что сидела с малышом Сигнусом на руках громко фыркнула. — Ты умела расположить людей к себе.

— О… — Глупо протянула Розамунд и улыбнулась Ирме. Та скривила губы и отвернулась к вошедшему в зал супругу. Ей тоже не нравилась новая Розамунд: глупая, словно бы ей лет семнадцать ещё. Совсем не знающая жизни, без стержня внутри, готовая разрыдаться от любой новости. Чего стоила хотя бы встреча Розы с Кикимером. Ох, сколько же было крику! Дети несколько часов успокаивали женщину. Пришлось отпаивать ее успокоительным и уверять, что это существо-домовик, не причинит ей вреда.

— Ну, что же. — Лекарь поднялся, беря свою сумку и котелок. — Не вижу больше смысла моего присутствия. Думаю, в этот раз приду в конце следующей недели. Посмотрим, что будет к воскресению. И вообще будет ли.

Пожав руку Поллуксу, Эйвери-старшему, стоящему в стороне, лекарь ушел. Как только дверь за ним закрылась, всё взгляды обратились к Розе, что продолжала блаженно улыбаться, с интересом рассматривая альбом с волшебными фотографиями. Они очень полюбились ей. Том медленно прикрыл глаза, заставляя себя собраться с мыслями. И дело тут было вовсе не в словах лекаря, а в поведении его матери. Оно было неправильным, совершенно неправильным. И каждое прикосновение к ней вызывало скорее отвращение, чем желание. Кроме того от нее перестало пахнуть розами, взамен пришел аромат каких-то других цветов, совершенно не подходящий ей.

— То есть, воспоминания никак не вернуть? — Нарушил тишину Блэк, взявший на руки маленького сына, целуя его в щеку и укачивая.

— Скорее всего. — Согласилась с ним супруга и лишь поджала губы, смотря на подругу.

— Есть кое-что… — подал голос Каллум. Всю неделю, начиная с той ночи, он бродил в молчании и был мрачнее тучи. Все списывали его состояние на шок и никто не обращал на это особого внимания. Но теперь взгляды были обращены только к нему. — Розамунд…

— Да? — Почти нараспев произнесла женщина, отрываясь от созерцания себя и малыша Тома на фото.

— Скажи мне только одно… Ты знаешь, кто такая Амелия Гилан?

Розамунд задумалась, хмурясь и морща нос, активно пытаясь вспомнить, но затем лишь пожала плечами, проронив «Нет. Это какая-то ведьма?». В ответ Каллум застонал, скатываясь по стене и закрывая лицо руками, шепча что-то невразумительное про потерю некой Амелии. Том и Альфард вопросительно переглянулись и перевели взгляд на мужчину. Возникало такое чувство, что Эйвери что-то знал больше других. Невольно вспомнились дневники Розамунд. Но леди просила открыть их только в самые темные времена, когда надежды вообще больше не будет. Так как ему быть?

— Ее воспоминания не вернуть. — Глухо проговорил Эйвери, не отнимая рук от лица. — Потому что это не та Розамунд.

— Что за глупости? — Роза похлопал пышными ресницами, с явным недовольством смотря на мужа. — Я — Розамунд Ри… То есть Эйвери.

— Да закрой ты свой рот, гребаная магла!

Тишина, последовавшая за криком наполнилась громким хлопком, звуком удара тела о камин и женским вскриком. Том стоял, выхватив палочку и направив ее на отчима, которого откинул в сторону, а Роза испуганно выронив альбом, прижала ладони к лицу, смотря на происходящее сквозь пальцы.

— Не смей так разговаривать с моей матерью!

— Это не твоя мать, щенок. Она никогда ею не была! Это чертова магла и в ней нет ни капли магии. — Каллум поднялся, удерживая у лица руку. Из раны на затылке текла кровь и голова после удара жутко кружилась. — А та Роза, которую мы знали, канула в небытие… Оставив нам лишь это несчастное подобие себя.

Альфарду пришлось перегнуться через диван, чтобы схватить Тома за руку и не дать ему запустить ещё одним заклинанием в Эйвери. Блэку стоило огромных усилий сдержать друга, пока мужчина не покинул комнату. Мальчики какое-то время беззвучно боролись, пока Поллукс не прикрикнул на них:

— Том, успокойся! Ты пугаешь леди Розамунд и Сигнуса! — Повысил голос мистер Блэк, передавая супруге плачущего сына. Реддл замер и опустил взгляд к женщине на диване, что смотрела на него глазами полными ужаса.

— Простите… Я вспылил. — Том выдохнул и, когда Ал его отпустил, убрал палочку и сел обратно на диван.

— А что за бред Эйвери нес о той и не той Розамунд? — Альфард оправил на себе рубашку и жилет. — И кто такая Амелия, кто-нибудь знает?

— По-моему он просто уже бредит. — Ирма начала укачивать ребенка, покачиваясь из стороны в сторону. — С того вечера он сам не свой, вечно твердит про эту Амелию, про какие-то миры, про то, что он теперь позор магического мира. Хотя, учитывая, что он поехал головой…

— Ладно тебе, он просто переживает. — Поллукс слегка нахмурился и сел в кресло, положив ногу на ногу и задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику. — Пытаюсь вспомнить, но, кажется, никого постороннего на балу не было. Все свои. А из своих никто бы не стал вредить Розе.

— И то верно. — Альфард обошел диван и сел по правую сторону от Розамунд, которая вновь вернулась к пролистыванию альбома с колдографиями.

Том молчал, наблюдая, как она с детским восторгом рассматривает движущиеся фигуры себя самой и десятилетних Альфарда и Вальбурги. Тихо вздохнув, мальчишка откинулся на спинку дивана, уставившись в потолок и вдруг замер.

— Ал…

— А? — Альфард растерянно поднял взгляд от фотоальбома, который тоже рассматривал.

Том поднялся и медленно обошел зал, ища нужную точку. Он остановился недалеко от окна и встал к нему спиной, смотря на паркет перед собой. Это то самое место. То, из видения. Все Блэки вопросительно глядели на лицо мальчика, что сначала было мрачным, затем озарилось пониманием, а затем вновь помрачнело.

— Что-то не так, Том? — Поллукс вопросительно изогнул брови,