Шрифт:
Закладка:
В южноамериканских лесах жило много зверей, еще неизвестных зоологам, таких, как mitea, которую я видел дважды; это черная, похожая на собаку кошка величиной с английскую гончую. Водились в изобилии змеи и насекомые, еще неизвестные ученым, а среди болот в лесах по реке Мадиди часто вспугивали каких-то таинственных огромных зверей — возможно, первобытных чудовищ, таких же, сведения о которых поступали из других частей континента. Во всяком случае, были найдены следы, принадлежащие неизвестному животному, — огромные, гораздо большие, чем те, какие может оставить любой известный вид крупного животного. Анаконды достигают там гораздо больших размеров, чем обычно принято считать, и поскольку сообщения достойных доверия путешественников упорно ставятся под сомнение, проверить это невозможно. Встреча с анакондой опасна, а поймать особо крупный экземпляр почти невозможно ввиду ее необычайной силы.
Дикари здесь также плохо изучены — имеются племена, о существовании которых даже не подозревают. Племена физически крепкие и здоровые не селятся около судоходных рек, а удаляются за пределы расселения цивилизованного человека. Во всяком случае, белые, подозревая об их присутствии, боятся и всячески избегают их; что касается меня, я всегда искал встречи с ними. Быть может, в этом кроется причина того, что в основу этнографии континента легло недоразумение, которое я попытаюсь рассеять в одной из последующих глав.
Таковы мотивы, в силу которых я решил посвятить себя в будущем исследованиям и с помощью уже накопленных сведений попытаться пролить свет на мрак, окутывающий историю этого континента. Я был уверен, что именно здесь сокрыты великие секреты прошлого, все еще хранимые в нашем сегодняшнем мире. Я стоял на перепутье и, к лучшему или к худшему — не знаю, — выбрал дорогу, ведущую в лес.
Мэнли еще далеко не выздоровел, а у Костина появились признаки эспундии, которую он в конечном счете вылечил в Лондонском институте тропической медицины. Поэтому 6 января 1912 года мы покинули Ла-Пас и направились на родину. По пути мы на несколько дней задержались в Арекипе, славившейся своим прекрасным климатом. Очень жаль, что это чудесное местечко[62] посещает так мало туристов, ибо оно интересно не только само по себе, но и как преддверие к Куско и изумительным реликтам инкской и доинкской цивилизаций. Жизнь коренного населения на Альтиплано претерпевает значительные изменения, и, вероятно, уже в следующем поколении мало что останется от яркого, красочного быта здешних мест.
В Арекипе часто наблюдаются подземные толчки, как будто приуроченные к полнолуниям, и нередки случаи, когда жители в страхе выбегают из своих домов посреди ночи. Мне рассказывали о последнем толчке, он кончился величайшим весельем — паника сменилась всеобщим хохотом.
Отели были набиты туристами до отказа. В одном из них пятнадцать дам спали на полу просторной комнаты с одной стороны, меж тем как противоположную занимали пятнадцать джентльменов. Среди последних был дородный чилиец, отличавшийся феноменальной волосатостью — не человек, а настоящая обезьяна! Среди ночи город потрясли сильные подземные толчки. Люди бросились на улицы и площади, одетые во что попало. Отель, о котором идет речь, стоял на Пласа-де-Армас — довольно хорошо освещенной главной площади, где скопилось множество народу.
Толчки и глухой подземный гул, который скорее чувствовался, чем был слышен, продолжались. Началась паника. На фоне звездного неба, угрожая рухнуть, закачались башни кафедрального собора. Женщины пали на колени и воздели руки в мольбе о пощаде, раздирая на себе одежды и разметав распущенные волосы. Мужчины в ужасе закатывали глаза и крестились, стараясь удержаться на ногах.
Вдруг из дверей отеля повалили люди, вопя и давя друг друга. Последним, спотыкаясь, появился тучный чилиец; он судорожно ловил ртом воздух, его волосатый торс был прикрыт женской блузкой, на ногах болталась пара съехавших вниз женских спортивных брюк. Он то и дело останавливался, нагибался, подхватывал брюки и пытался прикрыть ими свою срамоту, но каждый раз новый подземный толчок мешал ему осуществить свое намерение и гнал его дальше.
При виде этого необычайного зрелища люди, казалось, обо всем позабыли. Раздался взрыв смеха; веселье усиливалось по мере того, как чилиец делал все новые попытки натянуть штаны. Чувство юмора пришло на помощь жителям Арекипы и помогло им превозмочь страх перед землетрясением! Продолжая хохотать, все стали расходиться по домам. Люди смеялись и на следующий день, смеялись, вспоминая и пересказывая этот эпизод. Город продолжал трястись теперь уже от хохота!
Похоже на то, что опустошительные землетрясения происходят здесь всего лишь один или два раза в столетие. По-видимому, последнее серьезное землетрясение произошло в 1867 году. Тогда город был сильно разрушен, рухнули башни кафедрального собора. Это же землетрясение в полную силу дало себя знать на южном побережье Перу; приливной волной смыло Арику, а в бухте Писагуа, представляющей собой не что иное, как кратер вулкана, из воды поднялся высокий столб пара, напугавший окрестное население. Вся Южная Америка периодически сотрясается убывающими волнами эпохи великих извержений, историю которой можно узнать лишь из индейских легенд. Даже в глубине континента, на равнинах Мохос в Боливии, озеро Эксальтасия часто сотрясается от загадочных возмущений, во время которых выбрасываются столбы зловонного пара, по-видимому, вулканического происхождения. Вполне возможно, в будущем в этом районе обнаружат крупные месторождения нефти. Геологи уже исследовали в порядке ознакомления наиболее доступные части страны, но, как и у этнографов, в их отчетах слишком много теории и слишком мало подлинных фактов.
Глава пятнадцатая
Быки и привидения
Ла-Пас опустел: все жители хлынули на Альто — плоскогорье над городом, — где должны были публично расстрелять какого-то убийцу. Мужчины, женщины и даже крохотные ребятишки, надев лучшее, что у них было, захватив с собой коврики и сандвичи, весело направились по дороге, круто поднимающейся в горы, ибо такое зрелище никак нельзя
