Шрифт:
Закладка:
– Нет. Всего лишь ближайшие лет двадцать.
– Ну, знаешь… – Казак насупился.
– Знаю. – Рита притормозила и серьезно посмотрела на коллегу: – Тот тест ДНК, помнишь? Шеф основательно присел тебе на хвост, но ты все равно сумел его сделать. Только благодаря тебе выяснилось, что Джон – вовсе не киберкопия, а самый настоящий Уильям Кавендиш. Так что спасибо тебе, Пашка. Большое человеческое.
– То есть ты больше не сердишься? – Павличенко сморщил лоб и вскинул брови.
Беликова не знала, как ответить. Павел предал ее. Предал самым подлейшим образом. Поступил гадко, мерзко и низко. Но вот какими мотивами он при этом руководствовался? Если хотел подсидеть и заполучить заветную должность – это одно. А если не выдержал давления и запугиваний со стороны шефа, который, как выяснилось, способен ментально воздействовать на психику внушаемых людей, то…
То это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
– Давай не будем торопиться с выводами, Паша, – уклончиво ответила она, осматривая заклинившую переборку. – Лучше посвети мне здесь, а я пролезу и разблокирую лифт.
Павличенко округлил глаза:
– Ты что, собираешься втиснуться в эту щель?
Беликова лишь фыркнула в ответ и принялась за дело. Повернулась боком, подалась плечом, просунула голову. Черт, до чего узко! Или это она растолстела? В какой-то момент Рита испугалась, что застрянет, как Винни-Пух в норе кролика, но все обошлось: поднатужившись, она втянула в себя воздух, стиснула зубы и… выдохнула уже на другой стороне.
– Ты как? – Паша светил в щель фонариком.
– В норме, – откликнулась Маргарита. В кабине было темно, хоть глаза выколи. Хорошо, что имелись очки ночного видения. – Попробую активировать панель управления, а ты пока…
Договорить она не успела. Лифт загудел, задрожал, и створки схлопнулись, прежде чем Беликова успела сообразить, что к чему. Вспыхнул свет.
– Черт! – Она хлопнула ладонями по переборке, за которой остался Павел. Он звал ее, громко матерился и молотил по сжавшимся намертво створкам кулаками. Однако это не помогло – кабина зажужжала и поехала вниз. – Проклятье!
Вот же!
Вспомнился подъемник в бараке для наказанных рабов, и стало по-настоящему страшно. Вдруг энергия снова вырубится? Цельнометаллическая капсула рухнет, и от нее – от Маргариты Павловны Беликовой – даже мокрого места не останется! Только комсомольский значок, возможно. И то не факт!
Черт!
Спуск длился целую вечность. Рита отчаянно воевала с панелью управления, да все без толку: лифт двигался ниже, ниже и ниже. Утробно гудел. Подрагивал. Если б Беликова не знала станцию как свои пять пальцев, решила бы, что они мчатся прямиком в преисподнюю. В отчаянии Маргарита шарахнула по мерцающим кнопкам кулаком… и движение прекратилось.
Стальная капсула замерла. Гул стих, и створки бесшумно разъехались. Перед Ритой открылся мрачный коридор с изъеденными ржавчиной стенами. Сквозь решетчатый пол виднелись огромные вентиляторы. Их замершие лопасти напоминали весла. Потолок, так же как и пол, представлял собой железную решетку. Через прутья в коридор лился тусклый желтоватый свет. Он затейливо оттенял коррозию, и все вокруг казалось буро-красным. Будто на стенах не ржавчина вовсе, а кровь…
Маргарита сглотнула. Она могла дать руку на отсечение, что видит это странное место впервые. Что это за отсек? На каком он уровне?
– Определить местоположение, – приказала Беликова сетевому боту.
Браслет в ответ жалобно пискнул и отключился. Это как так? Маргарита хмуро глянула на гаджет и потрясла рукой. Что за…
– Кто слышит меня? Прием! – позвала Рита громким шепотом.
Мыслесвязь в ответ разразилась помехами. Да такими, что пришлось отключить свой канал, чтобы ненароком не оглохнуть.
Черт!
Остаться здесь без надежды на поддержку – так себе перспектива. Маргарита шагнула обратно в кабину, да без толку: подъемник не подавал признаков жизни. Панель не реагировала, створки заклинило, кнопка аварийного вызова превратилась в никчемную декорацию: жми, не жми – все одно. Беда…
Что же делать? Крикнуть? Позвать на помощь? Глупая затея! Лифт привез ее в такие глубины, что хоть обкричись. Неужели придется идти вперед? Вперед, во мглу, по узкой ржавой, воняющей сероводородом кишке! Не самая удачная мысль, но…
Другого выхода просто нет.
Рита с тоской обернулась на лифт, вздохнула, сняла с пояса парализатор и медленно двинулась по коридору.
Скажи мне «да»
Прогорклый воздух вонял серой. Ржа на стенах напоминала кровавые пятна. Проход становился все уже, а решетчатый потолок – ниже. Желтоватый свет вероломно мигал, периодически оставляя Риту в кромешной тьме.
Что это, черт побери, за место такое? Может, какой-то заброшенный переход близ защитной гамма-сети? Если так, то дело плохо. Радиация – вещь коварная. Ее не увидишь и не унюхаешь. Так и помереть недолго, если Паша оперативно не вмешается. Хорошо, что Павличенко всегда имеет при себе уберантидот. Плохо, что совершенно непонятно, как теперь выбраться на верхние уровни, чтоб этот андидот вколоть.
Коридор казался бесконечным. Бесконечным, жутким и пустым. Не наблюдалось здесь ни дверей, ни переборок, ни вентиляционных отдушин. Ничего.
Рита медленно двигалась вперед, ощущая, как с каждым шагом тает присутствие духа. Зачем она ушла от лифта? Надо было смирно сидеть и ждать, пока Павел найдет способ с ней связаться. А не вот это вот все!
– Мне всегда нравилось в тебе это качество.
Беликова ахнула и остановилась. Развернулась. Вскинула парализатор, но… Темный коридор был пуст. Как и минуту назад.
Что, черт возьми, происходит? Маргарита вжалась в стену. Сглотнула.
– Тебе страшно, но ты продолжаешь идти вперед. – Голос Левандовского звучал со всех сторон. Сверху, снизу, из мрачных глубин перехода и даже со стороны лифта, от которого Беликова отошла на добрую сотню метров. – Ты всегда умела держать эмоции на коротком поводке и подчинять их разуму. Поэтому мы тебя выбрали.
Рита закрутила головой. Где он, черт его дери? И что он такое?
– Не трудись. – Шеф ответил на незаданный вопрос так легко, будто прочел ее мысли. Хотя… Почему «будто»? – Не пытайся меня увидеть – твое зрение слишком примитивно. Не пытайся меня осмыслить: подобные мне существуют вне человеческого понимания.
– Чего тебе нужно? – крикнула Рита, и голос предательски дрогнул.
– А что нужно тебе? Чего ты хочешь? О чем мечтаешь? – отозвался профессор. – Хочешь, покажу?
И коридор вдруг кончился. Вместо него перед Ритой распростерся огромный ярко освещенный зал, полный людей. Многих Беликова угадала. Она знала их заочно, по статьям и монографиям, но никогда не видела вживую. Вон блестит лысиной выдающийся немецкий астрофизик Генрих фон Хофф, а рядом усаживается в кресло Матхави Шарма – индианка, доказавшая теорему Лакасса. Ей, улыбаясь, протягивает руку Михаил Анатольевич Белов, чьи труды о квантовых эффектах на горизонте событий не читал только ленивый. И все вокруг: математики, физики, химики, биологи, генетики – ученые с большой буквы – вдруг замолкают и устремляют взгляды на сцену.
