– Ты и раньше был слеп, Серафим, – усмехается Анжелина. – Напомнить Миклоша?

– Это к делу не относится.

– Но хорошо иллюстрирует то, что ты не хочешь видеть многое из того, что видеть стоит. Твоего ученика с детства окружает насилие и смерть. Я, пока вы развлекались, изучила дело. Тяжелая семейная история с насилием и алкоголем, трагическая гибель отца – не из-за этого ли ты, красавица, полезла в драку прямо на территории Ордена в самом начале обучения? Смерть матери из-за недосмотра врачей, смерть брата в ДТП с еще одной жертвой… Вполне достаточно, чтобы обозлиться на весь мир, не так ли? И немного решить его изменить. Самую малость. За столь малое время обучения в ордене – драка, дисциплинарное взыскание, три проваленных практики с неподчинением прямым приказам, сокрытие нарушителя Закона и прямое нападение на человека.

– Самооборона, – поправляет Михаил Ефимович.

– Превышающая разумные пределы. Щита было бы вполне достаточно вместе с активацией амулета связи. Вы же сами продержали браслеты сколько времени – неужели безосновательно? Такая себе картина, не правда ли? И вот такой человек, явно показавший свое неумение подчиняться старшим, склонность к насилию и риску, неожиданно оказывается в общине, причем по вашему же желанию. Без всякого контроля. Никто из вас не думал, что приоритеты Неродовой могли смениться?

– Это фарс, – мотает головой Антонина. – И я не желаю в этом участвовать.

– Как и я. Благо никто не способен нас обязать, – поддакивает Леса.

Они обе поднимаются со своих мест, Шагают – и исчезают из кухни. Серафим морщиться от отдачи щитов, ощутимой даже Саше в ее определенно не лучшем нынешнем состоянии.

На кухне становиться просторнее и как-то в разы холоднее. Анжелина только усмехается, игнорируя демарш, и продолжает говорить.

– Никто из видевших «предателя» не сможет точно ничего подтвердить, не так ли? Достоверно подтвердить. Тело Тамары не нашли, ее мать опознана как одна из погибших новообращенных оборотней, Андрей Боготов тоже мертв, а что внушили у менгира Александровой и Карпишину мы можем только гадать. Прошу меня извинить, но поверить в то, что принесший присягу Ордена и давший достаточно обещаний не вредить людям посвящённый способен устроить всю эту историю с бомбой я не могу. Хотя бы потому что никакие клятвы не дали бы ему столь далеко зайти. А вот в то, что вы своей операцией по внедрению создали самоисполняющуюся линию вероятности, вполне верю, и, возможно, только случай спас нас всех от большой беды. Я буду ходатайствовать перед Советом о Суде Ордена над вами всеми за несанкционированную операцию, потенциально способную привести к катастрофическим последствиям. Вы ничем не хуже того, кто притащил эту бомбу в общину и кто решил взорвать ее. Отправились в частном порядке…

– По моей просьбе, и по официальному запросу Ковена, – негромким чарующим голосом говорит доселе молчавший вампир.

– Что? – Анжелина меняется в лице, налетая на невидимую преграду.

– По официальному запросу Ковена, – вампир чуть улыбается. – Нам поступила информация о неучтенном Обращении в некой общине и о том, что ее лидер, Боготов Андрей, незаконно держит в вассальном подчинении как минимум троих оборотней и суккубу. Мы были просто обязаны принять соответствующие меры и обезвредить мага Боготова, принудить его снять клятву и начать свое расследование.

– И Ковен обратился к Ордену. Очень смешно, – Анжелина поджимает губы.

– Жесткие времена требуют жестких мер. Как вам известно, мы несколько ограничены… Во многих вопросах. Ботогов – маг, а не колдун, и, по нашим данным, у него в подчинении были еще два волшебника. Чтобы избежать ненужных жертв среди Обращенных Ковен обратился к сильнейшим из магов как к частным лицам, и они не отказали в просьбе. Гонорар официально оформлен.

– И совершенно случайно вы взяли с собой адептку Неродову.

– Не случайно – таково было желание ее наставника для ознакомления с проведением подобных операций в полевых условиях, – вампир пожимает плечами. – Мы не были против. На месте выяснилось, что Боготов держал в подчинении куда больше Обращенных и к тому же собирался шантажировать и Ковен, и Орден доставленным к нему в общину человеческим оружием большой разрушительной силы, равно опасным как и для Затронутых, так и для обычных людей. В ходе операции погибли четверо Обращенных и еще трое пропали без вести, среди магов погиб один, один пострадал, как и пострадали двое адептов. Орудие шантажа обезврежено, Ковен достиг своей цели и к исполнителям претензий не имеет. Я, первый заместитель главы Южнорусского Конклава Весемир Трояков, был свидетелем.

За этими словами по кухне прокатывается тихий шелест магии.

– Это ничего не значит… – в голосе Анжелины нет былой уверенности.

– Значит. И ты, Анжи, хорошо это знаешь, – Серафим буквально впивается взглядом в блондинку. – Как и то, что одно из посвящений и процедур Ордена предполагает, что любой маг может получить особый приказ от высокого начальства и будет его исполнять, невзирая на свою мораль и долг, нарушая любые лежащие на нем стандартные обеты. И не будет способен никому ни о чем рассказать. Как и то, что ты сама видела ментальное принуждение и клятвы, висящие на Олеге. Заканчивай рыть бетонную стену, иначе я решу, что ты – та, кто отдавала приказ крысе. Крысе, которую мы найдем, и найдем скоро. И хватит нести бред. Кто-то мирно сидящего в своем лесу Боготова принудил к безумию. Кто-то из наших – и кто-то, кого держит за яйца кое-кто еще покрупнее. И вот тебе крысу среди высоких рож и надо искать, вместо того чтобы прилагать свои дедуктивные способности к обоснованию самого ненапряженного варианта развития событий, при котором мы все круглые дураки, неспособные понять, кому можно доверять, а кому нет.

– На сим по праву владетеля этой земли объявляю оперативное собрание законченным, – Михаил Ефимович невозмутимо подвел итог встречи.

– А я на правах хозяина дома объявляю, что сейчас тебя, Анжи, видеть здесь не желаю. И иди через дверь, ясно? Иначе за отдачу защиты последствий не несу.

Анжелина уходит с оскорбленным видом, явно не решаясь спорить с озлобленным магом.

– Думаю, я тут тоже лишний, – криво усмехается вампир.

– На данный момент да, – кивает Михаил Ефимович. – Прими мою благородность.

– Ее на хлеб не намажешь… Но от кончины общины нам в итоге от этого немалая выгода. А еще я помню о своих долгах, Новгородский, – с этими словами вампир поднимается с места. – Сочтемся.

– Безусловно.

Весемир чуть скалится, показывая клыки, подмигивает Саше – и тоже уходит. Тоже через дверь. На кухне остаются только Серафим и Михаил Ефимович, и Саша раздумывает, не должна ли она выйти.

– Останься, – Михаил Ефимович или читает, или угадывает ее мысли.

– Вот мегера, –тихо ругается Серафим. – И никакого толку от всего этого.

– Ну а что ты хотел? Она зла на тебя.

– Миша, прошло три века. Три. И те четыре года с ней в Москве я вспоминаю с ужасом. Большей ошибки в отношениях я едва ли совершал, – Серафим поворачивается к Саше, объясняя: – чтобы ты не считала, что она имеет что-то против тебя всерьез… Анжи когда-то была со мной близка. Расстались мы не слишком хорошо, и теперь она явно стремится меня задеть. И тебе досталось. Смехотворные обвинения, и не думай, что кто-то их всерьез воспринял, – при этих словах Саша чувствует явное облегчение. – Типичный Совет. Прячут голову в песок по любому поводу и ищут козла отпущения. Вместо чистки своих рядов.