В этот момент — случайно или нет, но милорд наведался во владения своего шеф-повара. Его визит вызвал такое изумление на лице дядюшки Кэнта, что я невольно проглотила последнюю фразу о том, что собираюсь уехать.

Мы оба поклонились правителю Элидии, с той лишь разницей, что за своим поклоном я не пыталась скрыть выражения своего лица. И милорд без труда прочел на нем все, о чем я думала, и что пыталась рассказать его шеф-повару. Он кивнул нам в ответ, но не предложил мне следовать за ним, а остался. Дядюшка Кэнт засуетился и уже через несколько минут на самом дальнем столике, расположенном у северной стены возле окна, появились горячий чай и свежие булочки с ягодным вареньем.

Мы присели за стол, Кэнт разлил чай и ретировался в сторону своих кастрюль и сковородок, а я, наконец, решилась посмотреть прямо в глаза Магистра. Он встретил мой взгляд и выдержал его без усилий, но первой опустила глаза не я. Милорду не понравилось выражение моего лица, но он оценил мою стойкость. Чувствуя растущее напряжение между нами, он прикрыл глаза и потер руками переносицу, словно тоже пытался избавиться от головной боли.

Молчание затягивалось, атмосфера сгущалась, и спокойное лицо милорда порождало во мне глухой и тяжелый ропот собственных эмоций, которые я умела подавлять, но не всегда могла контролировать. Я чувствовала гнев и нежелание находиться рядом с милордом, и я была рассержена, потому что он посмел придти сюда и молча наблюдать за моей реакцией.

Мои эмоции разрывали тело и я казалась себе тигром в зоопарке, мечущимся по клетке при виде надоедливых и назойливых наблюдателей. Знание того, что мы оба знаем о содеянном, не давало свободно говорить, но первой не выдержала я:

— Почему? — Только это и ничего больше, но он понял меня с полуслова, словно отследил всю цепочку моих мыслей за последние часы.

— Я стал сомневаться, Лиина.

И мне не нужно было переспрашивать, чтобы понять, в чем он сомневался.

— Что вы намерены делать дальше? — Я продолжала говорить, уже не в силах остановиться.

— Это зависит от вас. — Его голос был холодным и практически лишенным красок.

— Принц Дэниэль для меня, как старший брат. Он ваш брат по крови… — Я почти шептала, хотя хотелось закричать. — Правитель Эльдарии и наследник Маэленда достоин открытого поединка, а не удара в спину.

Было очень опасно заявлять подобное и я не могла напрямую обвинить милорда, не боясь последствий для своей страны. Но наши отношения с ним всегда исключали ложь. И милорд ответил мне:

— Мы никогда не были семьей: ни я, ни мой брат, ни мой отец. Мир будет принадлежать мне, а мой отец встретит смерть своего любимого сына раньше, чем мою или свою собственную.

После этих слов мы молчали очень долго, и чай медленно остывал в наших кружках. Тогда к нам подошел дядюшка Кэнт и поменял чайник, вылил остывший чай из кружек и снова наполнил их. Я выпила немного горячей жидкости и снова спросила, понимая, на каком краю балансирую со своими прямыми вопросами:

— Я была бы следующей в случае успеха?

— Нет! — Он ответил так быстро и так искренне, что я поверила ему сразу и безоговорочно.

— Я не желаю твоей смерти, Лиина. Учитель не может ненавидеть своего ученика, по крайней мере, до тех пор, пока тот не превзойдет его. Ты мне нужна! — Он выделил каждое слово из последних трех, а затем продолжил после недолгой паузы. — Я хочу владеть тобою. Только ты можешь научить меня новым чувствам, позволяющим заново увидеть мой собственный мир. Рядом с тобою я чувствую себя живым и начинаю понимать, почему ты не способна отнять чью-то жизнь также легко, как это делаю я. Когда я смотрю на свое отражение в твоих глазах, я хочу видеть, как они улыбаются мне, а не наполняются слезами и болью…

Почти минуту мы просидели совершенно неподвижно и только тогда, когда он пошевелился, я смогла выдохнуть и снова вздохнуть. Если это было объяснение в любви, то оно было самым странным в моей жизни.

Он накрыл мою руку своей ладонью и почти прошептал:

— Не покидай меня…

И тогда я совершила ошибку, забыв на мгновение, что милорд никогда и ничего не делает просто так. Я попросила его отпустить меня хотя бы на время. И милорд ответил, что у меня нет оснований для бегства, а требовательное выражение его лица прямо намекало, что он не потерпит моего неповиновения.

Моя рука выскользнула из его ладони, но он не попытался удержать ее, понимая, что не только частица меня ускользает из его объятий, но и все мое существо стремится покинуть его. Мы смотрели друг на друга, словно затаившиеся в засаде хищники, и каждый ждал первого прыжка своего соперника.

Возможно, он видел свое отражение в моих глазах, но в его глазах я не видела ничего, кроме бесконечной ночи, не отражающей ни любви, ни привязанности, ни даже меня саму. И я осторожно «попятилась» на исходные позиции.

— Иногда ученики, словно дети, не думают о том, что делают и что говорят… — С этими словами я снова взяла в руки кружку и сделала глоток.

— Учителя многое прощают своим ученикам, но требуют при этом внимания и постоянства… — Милорд последовал моему примеру и тоже попробовал чай.

И мы снова молчали слишком долго, пока милорд не допил свой чай и не продолжил:

— Ты знаешь, что срок мирного договора между нашими странами истекает, и рано или поздно нам придется заключить новое соглашение или продолжить войну. Именно поэтому ты здесь, и потому я и Дэниэль предоставили тебе право решать, как нам поступить. Ты вольна выбирать свой дом и своих учителей, но если ты покинешь меня прямо сейчас, я обращусь к своему брату с официальным письмом и потребую пересмотра действующих условий при заключении нового мирного договора. И одним из моих условий будет требование о передаче мне города Лонена и его военной крепости. — Его слова падали на меня, словно тяжелые камни.

Крепость Солти была одной из двенадцати, оставшихся во владениях принца Дэниэля. Огромный город Лонен в долине Раен Бэрг находился под ее защитой. Население в двести пятьдесят тысяч человек. Кожевенный завод и многочисленные мастерские. Настоящий Город Мастеров. И он нужен был принцу.

Но я не получила никаких гарантий относительно дальнейших решений милорда, особенно