не все, и отхватывал огромные куски сыра.

Говорить новобрачным было особенно не о чем. Уильям был занятой едой. Джейн, которой кусок не шел в горло, поначалу молчала, дожидаясь, пока пройдет голодное рвение супруга, потом, уяснив, что аппетит его нисколько не уменьшается, перестала обращать на это внимание и начала задавать вопросы.

Спросила, между прочим, о родовом замке Говардов в графстве Ковентри, поинтересовалась их родственными связями. Уильям очень обстоятельно, хотя и запинаясь порой, поведал ей обо всем. Оказалось, его мать была бургундка, звали ее Изабелла де Сен-Поль, и приходилась она кузиной самому Филиппу Доброму[91].

Среди английской знати он близких родичей припомнить не мог — так, седьмая вода на киселе… Джейн, услышав о матери Уильяма, впервые за весь вечер была приятно поражена.

«Родство с Сен-Полями, герцогами Люксембургскими, — это уже ничего. Весьма неплохо. Вероятно, сэр Томас, когда воевал во Франции, умудрился каким-то чудом взять себе в жены столь знатную даму. Впрочем, если он обращался с ней так же, как подумывает обращаться со мной, то нечего удивляться, что леди Изабелла быстро сошла в могилу».

— Есть еще овощное пюре, весьма превосходное, и поджаренные хлебцы, — сказал хозяин гостиницы, приблизившись к столу. — Не желаете ли?

Уильям, не в силах что-либо произнести из-за набитого рта, с готовностью кивнул. «И куда только все это входит?» — с тоской подумала Джейн. Потом, когда она заметила, до чего поспешно и грубо он ест, ей снова пришло на ум, что муж ее — сущий грубиян и невежа. Не смыслит даже, что существуют тарелки и для хлеба, и для сыра. Пирог разрезал собственным боевым кинжалом. Братья и отец Джейн, да и все мужчины, которых она знала, чаще всего вели себя за столом деликатно.

Она отвернулась, чтобы не видеть досадных подробностей. Но, даже если закрыть глаза на манеры супруга, то каким можно представить себе замок Ковентри? Что там за условия, каков гарнизон? Что и говорить, ни на что хорошее она не надеялась, напротив, воображение рисовало самые скверные картины. Когда пришло время, она первая решилась.

— Пойдемте, — сказала Джейн. — Леди Миллертон, очевидно, уже приготовила комнату.

Он бросил на нее быстрый, испытующий, откровенно мужской взгляд и тут же отвернулся, будто испугавшись собственной дерзости.

— Я приду… приду позже, миледи.

— Хорошо. Я буду ждать вас, сэр.

Она быстро поднялась по лестнице наверх. Старый граф проводил ее взглядом и сразу же с его языка сорвалось:

— Ну так что, может, выпьем, как полагается?

— Не хватало мне набраться именно сейчас! Хорош же я буду пьяный в свою брачную ночь! — грубо ответил Уильям.

Лорд Томас буравил сына взглядом. Проницательный трактирщик, понимавший, что к чему, уже наполнял его чашу вином. Сделав глоток, граф Ковентри не удержался от въедливого замечания:

— Вот что я тебе скажу сын мой… То, что ты решил сделаться святошей, маменькиным сынком и паинькой — это мне ясно… слепому видно, что ты намерен туфли ей чистить и подавать булавки…

Только уж, надеюсь, в свою брачную ночь ты сумеешь настоять на своем?

Уильям побагровел:

— Что вы прицепились ко мне и моей супруге? Леди Джейн — дама благородная и воспитанная, безупречная во всех отношениях!

— Вот-вот! Ты ее и по имени назвать-то не можешь, все «леди Джейн» да «леди Джейн», будто ты лакей какой-нибудь!

— Моя супруга заслуживает уважения. И я не позволю уморить ее так, как вы это проделали с моей матерью!

Последние слова Уильям произнес весьма гневным и взвинченным тоном. Потом, скрывая внутреннюю нерешительность, поднялся. Нельзя было заставлять ждать молодую жену. Однако, черт возьми, как же неуверенно он себя чувствовал… Никто не поверил бы, но у него даже ноги стали ватными и дрожь пробегала по телу! Может, это рана в бедре виновата? Хотелось проделать все с Джейн красиво, как и полагается, но он чувствовал сильные сомнения и боялся, сможет ли. Он так взволнован, черт побери… Но идти наверх надо было, тут уж ничего не поделаешь. И идти поскорее, а то отец догадается и поднимет на смех.

Медленно, будто ноги у него стали чугунными, Уильям поднялся по лестнице. Комната, принаряженная усилиями жены трактирщика и леди Миллертон, была жарко натоплена. Тонко-тонко пахло чем-то приятным — Уильям отродясь такого не нюхал, но догадался, что, видимо, в огонь камина всыпаны благовония. Высокая свеча горела на застланном полотном ларе. Уильям решился и перевел взгляд на Джейн: она сидела на высокой постели — такой высокой, что ноги едва доставали до пола. На ней была длинная белая сорочка, светлые волосы рассыпаны по плечам, и отблески каминного пламени делали всегдашний серебристый отлив кудрей уж совсем волшебным.

— Миледи, — начал было Уильям и осекся.

Что было делать? Раздеваться прямо перед ней? Как-то неловко. Не хотелось ведь показаться невежей.

Может, погасить свет? Эта мысль показалась спасительной, Уильям двинулся к свече, накрыл ее рукой, и гут раздался голос Джейн.

— Сэр, — сказала она, — начался великий пост.

— Да, — подтвердил он в замешательстве.

— Так вот, я хочу напомнить… просто так, чтобы мы оба знали, что делаем. Великий пост, сэр, — это не время для каких-либо развлечений или удовольствий. Добрые христиане в пост стараются быть целомудренными, а святые отцы даже утверждают, что исполнять супружеские обязанности в это время — грех.

Уильям стоял и молчал, пораженный и тем, что Джейн говорила, и тем, как гладко и разумно она изъяснялась. Невольный вздох вырвался из его груди.

Джейн добавила:

— Я сказала это не потому, что хочу отказать вам. Вы отныне мой законный супруг и имеете на меня право. Упаси меня Бог отрицать это. Если вы пожелаете, я соглашусь с вами. Однако как христианка…

Уильям с шумом выдохнул воздух:

— Я тоже христианин, видит Бог, миледи! И я, черт побери, не еретик какой-нибудь, чтобы не согласиться с вами!

Раньше ему и в голову не пришло бы обращать внимание на какой-то там пост: он задирал юбки служанкам всякий раз, когда появлялась охота. Но сейчас эти ее слова о посте показались даже некой передышкой. Слишком уж он был неуверен в себе сегодня, слишком устал после турнира, да еще эта рана… Ей-Богу, он даже не огорчился. Пост рано или поздно закончится, а он тем временем привыкнет к ней и успокоится. Спешить совершенно ни к чему…

— Вы были ранены сегодня, я правильно поняла? Вас что-то беспокоит? — отозвалась Джейн.

— Это пустяк, миледи, не стоит даже упоминания.

— Давайте я помогу вам с одеждой.

Он попытался было отговорить ее от такого намерения.