— Спасибо, Коль. Не знаю, как бы я без вас справилась, — беру его за руку и сжимаю. — Аришка… когда я смогу ее увидеть… Я выпала из жизни, — всхлипываю.

— Она очень послушная и славная девчушка. Светлана и Зоя Ивановна от нее не отходят. А Павел…

— Что с Пашей? — воспаленный мозг сразу рисует картины одну хуже другой.

— Не переживай. Новость приятная, — в темных глазах Николая пляшут золотые искры. — Я временно переехал на дачу, чтобы помогать за Аришкой присматривать, ну и в целом ситуацию контролировать.

В этот момент от его слов в душе такая теплота разливается, столько благодарности, что никаких слов в мире не хватит, чтобы ее выразить.

— Ты не представляешь, как я тебе… вам с Артемом благодарна, — говорю хрипло, по щекам текут слезы.

— Ты улыбаешься, значит, это того стоило. А вот плакать совсем не надо, — Вытирает указательным пальцем мои слезы. — Так вот, вечерами беседовал с Павлом. У нас оказалось очень много общих увлечений. Я тоже в детстве рисовал, и сейчас обожаю живопись. Но все же пошел в медицину. В одной из бесед мы затронули его диагноз. Оказывается Павел уже и не помнит, когда его последний раз обследовали. Он на себе крест поставил. А зря. Я уговорил его съездить на прием к моему знакомому. Так вот, рано, конечно, давать прогнозы. Но шанс есть!

— Шанс? Он сможет ходить?

— Медицина развивается, и что не могли вылечить тогда, сейчас можно попробовать, — его голос напоминает спокойную мелодию. Приятно слушать, будто исцеляюсь от своих кошмаров.

— Коль…прости, но а Паше-то, зачем тебе помогать?

— Лер, я б сказал, что по доброте. Но слукавлю, — межу бровей пролегает складка. — Сам не пойму, просто что-то не дает пройти мимо. Представляешь, мы даже жили в детстве в одном доме, — усмехается. Паша, правда, съехал оттуда еще до моего рождения. Точнее, отец их выгнал.

— И привез мою мать, — вздыхаю.

— Да. Так что и с тобой какое-то время мы были соседями. Вот такие совпадения в жизни бывают.

— А где ты жил? — какая-то мысль крутиться в голове и не дает мне покоя.

— В квартире напротив. Дом был старый, элитный по тем временам, там одна профессура и жила. Ми родители тоже врачами были. Я очень поздний ребенок в семье. Мать родила меня, когда ей уже сорок пять тукнуло. А отец на пять лет старше. Жаль, что твоя мать квартиру продала, так бы познакомились гораздо раньше, соседка…

Глава 78

Надежда

Она вздрагивает от хлопка двери. На душе неспокойно, и здоровье последнее время подводит.

— Надька, ты где? — голос мужа хриплый, взволнованный.

— Тут я. Сейчас, Мотенька, — с трудом поднимается с кресла. Она смотрела любимую передачу.

Но даже перемывание чужого грязного белья в телевизоре не приносит Надежде былой радости. Операция прошла не так удачно, ее постоянно мучают боли, слабость в теле. Еще и дочери от рук отбились окончательно. Что-то творится, нехорошее, опасное, а у Надежды нет сил выйти из дома и все выяснить.

Несколько дней назад звонок от Алены, ее расспросы, не к добру…

Не понимает, дурочка, что мать лучше знает. Если бы Алена ее слушала, то давно бы жила как королева, и дети были бы от достойных мужчин. К сожалению, мозгами дочь не блещет. Еще и мать в чем-то винит… А ведь благодарить должна! Надежда так для нее старалась!

Это все пагубное влияние Лерки. Вот чем обратилась доброта Надежды к старшей дочери. А ведь воспитывала, поила, кормила, сопли подтирала… Где благодарность?

Надежда тяжело вздыхает. Дочери не спешат матери помочь, копеечку подкинуть. Как заболела, так кроме любимого Мотеньки никому не нужна стала.

— У нас проблемы, — муж бросает на нее быстрый взгляд и идет на кухню. — Димка на занятиях?

— Да… скоро забирать…

— Хорошо. Не для его ушей разговор.

— Что стряслось, Мотенька? Ты голоден? Прости, я толком ничего приготовить не успела. Погано мне, родной…

— В общем… тут такое дело… брата моего за одно место взяли, — тяжело опускается на стул.

— Как? За что? Почему?

— Проверка, а там сама понимаешь, есть за что. Все летит в тартарары… Ох, Надька, полетят головы. Там новое начальство, будут братца моего распинать…

— Что ж он так неосмотрительно. Надо было хвосты подчищать, — Надежда садится напротив мужа.

— Поумничай мне тут, — раздражительно фыркает. — Дела таковы, если не откупимся, он и нас сдаст. А у нас с тобой…

— Что у нас? То дело давнее, не доказуемо. Срок давности давно истек.

— Ага, а авария? А сколько еще он нас прикрывал? Ты понимаешь, что при желании еще и навесит многое, чтоб с себя скинуть! Нельзя его злить.

— Что ты предлагаешь? У нас сбережений нет… Ромка-паршивец платить тоже перестал…

— Квартиру на человечка от моего брата перепишем.

— Нет! Где жить-то, Мотенька?! Ты что?!

— За решеткой жить будем, если не подпишешь! — достает из кармана несколько смятых листов.

— Эта квартира потом и кровью заработана! Ты что! Сколько натерпелись! Мотенька, должен быть другой выход! Дай мне несколько дней, я что-то придумаю.

У Надежды в глазах темнеет. Сколько она натерпелась, жила с мерзким стариком, двух детей от него родила. К счастью, вовремя от одного спиногрыза избавилась. Но ведь рожала! Слишком высокая цена за их с Мотенькой комфорт. И то минимальный. Вон как Лариска-хапуга устроилась!

Но Надежда не хотела более богатого мужа искать, как увидела Мотеньку, так и поняла — ее это мужик. Раз и на всю жизнь полюбила.

Бывало, по молодости любовники богатые пробегали. Но это с разрешения и ведома Мотеньки. Чтобы ему на хлеб с маслом хватало и на икорку сверху. Надежда и тяжелых работ не боялась, главное, чтобы мужик доволен был.

Еще и двух дочек содержать, думать про их будущее… На Аленку такие надежды возлагала…эх…

С Лерки и то больше толку, там порой и с