задания, возложенного мэром. Сами телефоны забирать не стал, но предупредил, что при любом несанкционированном звонке или выходе в Интернет последуют немедленная конфискация и дисциплинарное наказание.

- Климентий! – позвал Хватов, как только чиновники вышли.

Посреди кабинета материализовалась полупрозрачная фигура бородатого старца в длиннополой рубахе из грубого полотна, таких же штанах и дырявых лаптях.

Зашедшая в этот момент секретарша Тамара по-мышиному пискнула и сползла по стенке на пол, закатив глаза под лоб.

- Палыч, она у тебя что, умрунов не видела? – удивленно вопросил оставшегося в кабинете Лошадкина Хватов.

Судя по бледному виду хозяина кабинета, он тоже никогда ничего подобного не видел, и не сиди на массивном стуле, вполне возможно прилег бы сейчас рядом со своей бывшей секретаршей.

Несмотря на то, что окрестности города волею Лешего наполнялись тайным народцем, духами, нежитью и разными тварями, в городе возвращенцы поселялись неохотно, с опаской, что их снова изгонят. Потому основная масса граждан ничего о них не знала, а если кто-то что-то и слышал, то не верил. Зато среди посвященных считалось престижным заиметь домового. И надо сказать, спрос пока превышал предложения. Если иных духов явилось на зов владыки приличное количество, то бездомных домовых в природе попросту не существовало. Если при разрушении дома или изгнании из него домовой в течение пары-тройки суток не находил новое пристанище, то либо превращался в полуразумного шушуна, либо вовсе развеивался. Проблема заключалась еще и в том, что домовой не мог сам взять и вселиться в какое ни попадя жилище. Необходимо было, чтобы владелец жилья сам пригласил духа, при этом дав ему имя. Став, таким образом, духом дома, домовой переходил по наследству ко всем последующим хозяевам пока, как уже говорилось выше, его не изгоняли особым ритуалом, или жилище не разрушалось. Однако, сами понимаете, кто ж в наше время, находясь в здравом уме, решит звать к себе домового? Вот так и повывелись они все, оставшись небольшим числом лишь в полуразрушенных избах давно заброшенных людьми деревенек.

Хватов оказался одним из первых у кого поселился домовой. Достался ему, можно сказать, по блату, благодаря близкому знакомству сына Андрюхи с пришельцами. Но приглашать и нарекать пришлось самому Юрию Григорьевичу. Назвал он домового Толиком. Толян оказался капризным старикашкой – и то ему не так, и се не по покону, и это надо переставить. Благо вернувшаяся из лечебно-оздоровительного пансионата супруга Зинка после нескольких обмороков поверила-таки, что Толян это не глюк, а реальный дух, прониклась его феншуем, и теперь они вдвоем ставили дом на уши, пока соблюдая запрет трогать что либо в хозяйском кабинете.

Появившийся в кабинете мэра Климентий тоже являлся духом, но не домовым, а относился к одному из видов привидений - умрунам. Умруны предпочитали обитать в лесах, горах или подземельях. В людском жилье если и селились, то только в крупных замках или дворцах. Возможно причина в том, что в таких больших зданиях никогда не селились домовые, а может, умрунам требовались только большие пространства. Поселившись во дворце или замке, умрун копировал внешний облик первого умершего здесь в его присутствии человека, надеясь, что в таком виде люди примут его за своего. Но те, неразумные, отчего-то убегали с дикими воплями, или падали в обморок. А то и вовсе, как говорится, отдавали Богу душу. Если умрун был настойчив в своих попытках навязать общение, жильцы либо уходили из этого жилища, либо находили способ изгнать бесплотного террориста. К тому времени, когда люди начали возводить многоэтажные громадины, все привидения давно были изгнаны и обходили человеческие поселения десятой дорогой.

Из явившихся на зов владыки привидений, Климентий был первый, кого удалось затащить в город. Это была идея Стрелкова, который уже немного разбирался во всех этих духах. Уже по дороге в мэрию они свернули к лесопарку, где с помощью встретившего их сына Макса Иваныч уговорил умруна отправиться на поселение в здание мэрии, клятвенно пообещав духу, что хозяин сего дворца не только возьмет его на службу, но и даст настоящее имя, коим доселе удостаивались лишь домовые. Прикинув так и сяк, Хватов решил, что от такого соглядатая может быть реальная польза. Дав духу первое пришедшее на ум имя, он пригласил его на службу. Умрун благодарно засветился, поклялся служить верой и правдой и растаял в воздухе.

И вот Юрий Григорьевич призвал Климентия, дабы поручить ему проконтролировать выполнение чиновниками его приказа, но не учел того, какое впечатление появление умруна произведет на присутствующих неподготовленных зрителей. Сам-то он за последние недели благодаря Дрюлику кого только не повидал. Даже личным домовым обзавелся.

- Палыч, может, ты уже очнешься и поможешь мне поднять Тамару, - окликнул бывшего мэра Хватов, направляясь к распластавшейся на полу женщине.

Бросая затравленные взгляды на Климентия, Лошадкин все же отлепился от стула и помог уложить бессознательную секретаршу на диван.

- Климентий, ты бы сменил прикид на более цивильный, - перевел внимание на умруна новый хозяин кабинета. Заметив недоуменный взгляд бесплотного подчиненного, он указал на Лошадкина. – Можешь накинуть на себя такую одежку?

- Могу, хозяин, - согнулся в поклоне Климентий и разогнулся уже одетый в черный костюм, белую рубашку и красный галстук.

Хватову показалось, что если умруну причесать бороду и шевелюру, то он будет очень похож на одного популярного киевского политолога. Решив повременить с этим экспериментом, он приказал Климентию впредь называть его не хозяином, а шефом, и дал задание в течение часа отслеживать, чем занимаются члены администрации, после чего явиться и доложить.

- Если задача ясна, можешь приступать к выполнению.

- Задачу уразумел, шеф! – вытянувшись по-армейски, гаркнул Климентий и испарился.

- Так значит, это не сплетни? – сипло вопросил Лошадкин, продолжая ошарашенно пялиться в то место, где только что колыхалась в воздухе фигура умруна.

- Что именно? – с интересом посмотрел на него Юрий Григорьевич.

- Ну, то, что к нам проникли то ли инопланетяне, то ли пришельцы из параллельного мира?

- Ох, Палыч, ну какой ты к хренам мэр, если не ведаешь, что в твоем граде творится? Может, ты еще не в курсе, что твой город уже неделю, как стал закрытым?

- Тебе бы мои проблемы, - неожиданно зло огрызнулся Евгений Павлович. – Воспользовался ситуацией, прогнулся перед губернатором, вот и порули теперь. А я посмотрю, как у тебя