За пятнадцать минут нашел и уничтожил шесть тварей, а затем не таясь, выбрался наружу. И с чувством выполненного долга отправился домой. Конечно, можно было сразу проскользнуть под амулетом невидимости мимо поста возле дома Санти, и оказаться на родной земле, вот только у стражников потом могли возникнуть вопросы. Например, каким образом я смог пройти незамеченным? А открывать наличие возможности скрытного перемещения не хотелось. Да, это секрет Полишинеля, в том, что гоблин будет нем, как рыба, у меня не имелось уверенности. Наоборот. Поэтому зачем дергать тигров за усы, заставляя их усиливать бдительность, если можно все сделать так, чтобы комар носа не подточил. При этом даже на местном детекторе лжи говорить только правду.

Прохожих было мало, на меня они не обращали особого внимания. Точнее, чрезмерного. Обсуждали между собой злостный Артульт, порядки в среде стражников со Стены, где немалую роль уделяли их ориентации и продажности. Неизвестно откуда просочился слух, что пострадавшие согласились за деньги побыть девками на мальчишнике. Вероятней всего кто-то из выживших юношей поведал о случившемся от первого лица.

Один раз вычленил довольно интересный отклик, запоминая говоривших:

— …не смотри, что юн возрастом Глэрд. Гроган и Сталли рассказали, что он на Малом Совете говорил правильные слова, радел за Закон и Заветы предков. Вскрывал разное паскудство, какое надо пресекать сразу. А еще, когда Улаф предложил на все рода, у кого запятнали себя сыны участием в Артульте, наложить виру в тысячу золотых, выступил против. Сказал, что непосильное это бремя для многих и многих. И предложил разумное, что и озвучили затем перед народом. Может, действительно, боги не зря его отметили? Мне кажется, что жить как-то неправильно мы начали. Раз Высшие нам указывают, что даже ронец чтит Закон, в отличие от многих и многих людей.

Нет, я не самолюбие потешил, а получил еще одно доказательство того, что не все прогнило в Черноягодье и не рухнуло на самое дно. Но главное имелась оппозиция не только власти Великого герцога, но и главным родам. Пусть пока очень и очень умеренная, боязливая и тихая, однако разжечь пламя народной борьбы с олигархами — чем не цель?

На посту возле дома Санти дежурили мои сопровождающие, каких я накормил с утра кашей — Остин и Танг.

— Это где ты так извозился? — задал сразу же вопрос второй боец.

— Да, видимо, Эйден дернул, трофейное оружие испытать на мертвецах, — похлопал по клевцу и пожаловался, — На мроков охотился в Проломе. Но лучше бы туда не лез, как противники они ничего не стоят, а вот вонь и смрад, кажется, в одежду въелась. Отмыться бы теперь… — сообщил абсолютную правду.

Оба стражника рассмеялись.

— Надо же, на таких тварях… Хоть убивает их?

— Вроде бы!

— Послезавтра мы собираемся под Стеной зачистку устраивать, попроси лэрга, он не откажет, с нами пойдешь. Там их погоняем, встречаются даже скелетоны, пока слабенькие. Те пусть и воняют, но хотя бы более или менее сходят за противников. О мроков же не стоит марать добрую сталь. Кронос может обидеться и не дать удачи в бою.

— Обязательно попрошусь. Но если бы не сунулся к ним, вы вряд ли бы вспомнили о такой мелочи. А еще говорят люди, кто не ошибается, тот ничего не делает!

Поговорка опять понравилась местным. Отчего-то аналога в памяти Глэрда я не нашел. Неужели настолько скуден местный язык. Скорее, познания мальчишки.

Дом, милый дом.

Первым делом долго отмывался, выслушал доклад Сима, какой рассказал о том, что люди мастера Иммерса забрали колеса. Затем вновь посетовал о скорой голодной смерти тирков, если ничего не предпринимать. После мы с пацаном поели. Он отправился на свое рабочее место, а я взялся за допросные листы Линия, вновь вспоминал разговор по душам, изучал схемы. А еще зарисовал все незнакомые символы со стелы Оринуса. Повторил азбуку и числительные, выполнил с десяток упражнений. Затем принялся готовиться к ночному променаду. Попутно соорудил примитивную пращу.

От этого занятия меня оторвал затейливый пересвист. Иммерс, его зять — Толь и мастер Проспер прибыли часа за три до «разведения мостов» в сопровождении пятерых рабочих, какие прикатили фургон.

Его установили возле колодца. Я лично проверил стояночный тормоз, облазил весь. Но Саблезуб не выказывал недовольства, более того, консультировал, с воодушевлением отвечал на вопросы и расплывался в улыбке от похвал.

Старик Проспер — сухощавый, живой и деятельный несмотря на возраст, бородатый, как и все вокруг, вместе с нами осматривал средство передвижения и принимал самое непосредственное участие в приемке товара. Особенно, когда запрягли пару тирков (сбруя нашлась внутри дома на колесах) и прокатились кое-где даже с ветерком по улицам Черноягодья. Отличный получился тарантас, да, дорога была мощенной, но в любом случае ход радовал плавностью. Я запомнил, как запрягать и распрягать гобловских лошадей, получил не один десяток советов по правильному уходу за ними от мастера, какой прежде, чем взяться за осмотр животных, заявил в четвертый раз:

— Итак, за мои знания вы будете мне должны по восемь серебряных монет с каждой стороны. И вперед! В том, что я скажу все как есть и не буду лгать, клянусь родом Черных Псов, — получив шестнадцать империалов степенно ссыпал их в кошель, какой повесил на пояс. Похлопал по нему со словами, — Монеты они счет любят и правильные кошельки.

Процедура затянулась минут на сорок. Но никто не отвлекал старика, а он настолько ответственно подошел к задаче, что каждому тирку не только в зубы, но и под хвост заглянул. Щупал ноги и грудь, цокал языком, заглядывал в глаза, теребил косматые гривы, вырывал из них волосы, осматривал их, жег и нюхал дым, изучал копыта. И проделывал многое другое, что для меня казалось откровенным шаманизмом, а затем огласил вердикт.

— Вот эти трое — самые лучшие. Не слишком молодые и не старые. Лет тридцать спокойно прослужат. Одинаково сильные, быстрые, выносливые. Из тех пяти, потыкал он пальцем вот этот лучший. Всех нужно пропоить декаду настойкой белянки. Купите у меня, за пять серебряных. Хватит на всех. Тогда никакая хворь их не возьмет. Сейчас организмы ослабленные… Чертовы гоблы не умеют за скотиной ухаживать! — и добавил несколько непечатных выражений характеризующих зеленомордых индейцев не с лучшей стороны.

Как я и обещал, из оставшейся пятерки Иммерс забрал себе лучшего жеребца. Получил узду, управляющее кольцо и сбрую, сразу же принялся седлать тирка. Когда неуклюже взобрался на коня, явно хотел что-то проорать от избытка чувств, но сдержался.

Мастер Проспер дал однозначный ответ, что брюхожором кормить травоядных можно, но не больше декады без добавления других кормов. Если давать, например, овес и при наличие травы, то постоянно.

— В общее стадо их не отдавай, всегда помни, к какому роду относятся пастухи. И как этот род относится к тебе. То, что потравят тирков на подворье — не беспокойся. Они выросли на Землях Хаоса и любую дрянь чуют за лигу. С лирнийскими иноходцами сложнее. Те требуют постоянного ухода, пусть и не как дети малые, но недалеко ушли. Зимой, к примеру, их требуется поить только теплой водой. Ну и много других тонкостей. С тотемом управляться тоже могу научить. Плата за науку зависит от того, что ты хочешь знать. Я лучший среди Народа в их воспитании и взращивании. Тебе это каждый скажет. И, вообще, я мастер зверей, — последнее сказал гордо, а мне не трудно было поклониться, пусть не в пояс, но вежливо со словами благодарности, за что удостоился одобрительного похмыкивания, — И, парень, многое тебе расскажу, правильного.