Шрифт:
Закладка:
Ничего особенного.
Парень видел такие костюмы и в музеях, в прошлой жизни, и даже в работе. Их даже в XXI веке вполне активно применяли. Тяжелую обувь и пояс для балласта, чтобы это вся конструкция не всплывала, также сложности никакой не было изготовить.
А вот дальше начинались проблемы.
Первая — воздух. Требовался хороший шланг и компрессор, чтобы обеспечить водолаза возможностью дышать.
Каких-то особых сложностей быть не должно, наверное. В принципе и ручной помпой нагнетать можно. Трудности заключались в клапанах, чтобы стравливать избыток давления. Ну и заодно обновлять воздух в скафандре. Быть может и без клапанов обойтись, просто вдоль троса проложить второй шланг для выхода воздуха. И работать от циркуляции. Но как этот сам шланг сделать? Тут и с одним явного понимания не наблюдалось…
Вторая проблема — это свет.
Да, глубины небольшие. Но вода мутная. И видимость так себе. Поэтому требовалось придумать какой-то осветительный прибор. Подводный.
А это значит — что-то электрическое.
Общее представление об этом вопросе он имел. Устройство свинцово-кислотных аккумуляторов даже в школе проходили. Как и Вольтов столб. Но то — там, за партой. На практике нужно ставить опыты, много опытов, чтобы получить рабочий источник питания. Ну и как-то изготовить для него лампочку. Для нее требовалась стеклянная колба с откаченным воздухом, хотя бы частично. Это также даже школьники знали там, в будущем. Как его откачивать то? Да и нить накаливания из недоступного ему здесь вольфрама. Чем ее заменить? Опыты… опыты… опыты…
От всех этих мыслей голова шла кругом.
Совет мастеров и инженеров бодро обсуждали поставленную царем задачу. Жужжали. А он вышагивал. Слушал. И пытался хоть что-то вспомнить…
Жара на улице шпарила нестерпимая.
Царевич заметил у дверей бадью с водой, накрытую доской и с ковшиком сверху. Явно для питья.
Подошел.
Зачерпнул.
Отхлебнул.
Ледяная.
Только вот привкус странный.
Он ее понюхал. Еще немного отхлебнул, чтобы лучше распробовать вкус, покатав на языке.
Выплюнул.
— Что это?! — крикнул он скривившись.
Ему стало дурно.
Он пошатнулся.
Оперся на косяк. Краем глаз заметив, что к нему уже бегут верные люди.
— Яд… яд… — прошептал он ослабевшим голосом.
— Как яд? — ахнул кто-то.
— Это же родниковая вода. Ее по жаре всегда сюда приносят.
Алексей еще раз пошатнулся и почувствовал, как его подхватили чьи-то руки.
Он неловко отпрянул. Засунул себе два пальца в рот. Поглубже.
Вырвало.
Не сильно, но вырвало.
— Воду не выливать. Меня во дворец. В кабинет. Быстро. — с трудом произнося слова скомандовал царевич.
И все завертелось.
— Скорее, — шептал он. — Скорее.
Четверо крепкий лейб-кирасир чуть не вынесли дверь в его кабинет, натурально бегом внося его.
— Там, — махнул Алексей. — В шкафу. Сундучок. Несите сюда.
Исполнили.
— Открывай. Да. Вот эту склянку. Скорее.
Он махом выпил содержимое.
И через минуту его обильно вырвало. Сильно. Очищая желудок. Прямо на пол. На красивый дубовый паркет.
— Теперь вон ту, — вытерев рот произнес царевич.
Пока несли он лихорадочно соображал, пытаясь понять, чем его отравили. В ядах парень разбирался хорошо. Но по первичным признакам не всегда его можно определить.
Ошибешься.
И смерть.
Этот сундучок он давно себе приготовил. С противоядиями. От всех, известных местным ядов. Во всяком случае от таких, от которых это противоядие вообще можно было сделать в текущих условиях.
Вбежала Арина.
Испуганное, перекошенное лицо.
Алексей опрокинул в себя склянку.
Поморщился.
Гадость на вкус там была отменная.
— Воду проверь. Кто ее принес — найти. И под замок. Откуда принесли тоже проверь. Может родник отравили. — едва слышно произнес он.
— Сделаю. — поспешно произнесла она.
— Проверь — кто приходил и уходил за последние сут… — продолжил говорить царевич. Но оборвался на полуслове. Отключившись.
Пока просто отключившись.
Дальше все зависело от того ошибся он или нет с выбором противоядия…
Глава 7
1704 год, август, 12. Версаль — Москва
Шел второй день больших переговоров.
Считай натуральной конференции… между Францией и Австрией.
Остальные страны, судьба которых на ней решалась, были даже не приглашены. Ну а зачем? Какой в этом смысл? Все равно их голоса не имели бы решающего значения. А имитацией демократии в эти годы заниматься пока не требовалось. Во всяком случае в таких делах.
— Жаль, что Карл погиб, — произнес австрийский посол.
— Шведский? — уточнил Кольбер.
— А какой еще?
— Мне казалось, что после известных событий в Вене к нему относятся прохладно.
— Это не секрет, — охотно согласился посол. — Вероятно, вы меня не вполне поняли. Жаль, не то, что он погиб, а что так быстро и легко. Как рыцарь. После всего того, что он сделал… — изобразил посол неопределенный жест. — Карл очень легко отделался.
— Злые языки говорят, что это голландцы его дураком старались выставить. Что вы об этом думаете?
— А что еще они болтают? Эти злые языки?
— Что Петр умирающему Карлу, поклялся, будто бы не имел никакого отношения к той тетради.
— Вот как? Интересно. Но зачем это голландцам?
— Месть. Просто месть. За грабеж.
— Разве можно мстить ТАК?
— А почему нет? Про их аристократию, кстати, в тетради нет ни слова. Я уверен, что те люди, которые исполняли непосредственно эту пакость, уже мертвы. Заказчики же… на них теперь не выйдешь.
— Вы думаете?
— Я уже нашел тех людей. Точнее их могилы. Очень скоропостижные смерти скажу я вам. Моему королю тоже очень хотелось посмотреть в глаза тем, кто задумал всю эту пакость.
Кольбер был само обаяние.
Тот факт, что эти люди выполняли его поручение и были ликвидированы по его же приказу от греха подальше он благоразумно опустил. Эти «малозначительные мелочи» не должны были смущать австрийских партнеров в сложившейся обстановке…
— И вы считаете, что Карл тут не при чем?
— Мы полагаем, что кто-то в Голландии создал этот пасквиль и вручил его тайно Карлу. Молодому. Впечатлительному. И весьма религиозному. Что и повлияло на него самым губительным образом.
— А принц Алекс?
— Говорят, что в шатре Карла действительно взяли документы. Какие именно доподлинно не известно. Я обратился к принцу Алексу с просьбой продать документы, дискредитирующие шведов. Эта тетрадь весь выжимка из более обширных исследований. Но он отказался. И даже сделал вид, что не понимает, о чем речь.
— Врет?
— Даже если так, то он не желает становится источником распространения подобной мерзости. Хотя, судя по реакции на осторожное сватовство, он, безусловно, с содержимой тетрадки ознакомился. И, вероятно, не только с ней.
— Сколько
