Шрифт:
Закладка:
— Вы совершаете ошибку, Семен, — неодобрительно качает головой один из безопасников.
— Ошибку совершили вы, когда похитили мальчишку и притащили меня сюда, — огрызаюсь я.
Не проходит и минуты, как молодая женщина привозит Мишку на инвалидной коляске. Он все еще без сознания.
— Отдайте приказ, чтобы нас выпустили, — говорю я безопаснику, которого определил среди них, как главного.
Он бросает мимолетный взгляд под потолок, что не остается без моего внимания.
Черт, камеры. Про камеры я не подумал. Там уже, наверное, все коридоры в оцеплении.
Что у меня осталось боевого в арсенале: еще одно использования пламенеющего трезубца. Негусто, но выбора особого нет. Придется импровизировать.
— Сколько сверхов в вашей лаборатории? — спрашиваю я парня в халате.
Он озадаченно усмехается, косится на безопасника и качает головой.
— Да здесь нет никого больше, — говорит он. Очень неуверенно говорит, врать парень совсем не умеет.
— А если подумать? — спрашиваю я и направляю на него пистолет.
Он судорожно сглатывает:
— Пятеро, — торопливо говорит он.
— Какие у них способности? — вопросительно улыбаюсь я.
— Телекинез, электрокинез, — начинает он быстро перечислять, — сверхскорость, оглушающий крик, и еще один умеет выделять ядовитый газ.
— Отлично, выпускай их и веди сюда.
— Эй, стой, не глупи, — напрягается главный безопасник. — Эти сверхи здесь не просто так, выпускать их очень опасно. Дарья Банши неуправляема и находится в нашей лаборатории больше десяти лет, ее нельзя выпускать — она всех убьет. А Скунс вообще не контролирует свой газ, он его выпускает при любом стрессе.
— Ладно, — соглашаюсь я. — Крикунью и вонючку не выпускай, веди остальных.
Безопасник морщится и осуждающе качает головой:
— Не стоит этого делать, просто забирай мальчика и уходи, Семен.
— Веди, я сказал.
Парень в халате косится на безопасника, чтобы его поторопить, я вскидываю пистолет и стреляю в потолок, а после резко снова направляю на парня.
Тот едва не подпрыгивает на месте, а после уносится прочь.
— Ты совершаешь ошибку, Семен, — говорит главный безопасник.
В ответ я лишь скалюсь и киваю.
Нет, конечно, я понимаю все риски и то, что эти сверхи могут быть действительно опасны. Но самых отбитых я согласился не выпускать, а остальные наверняка будут мне помогать, потому что захотят поквитаться с теми, кто их здесь запер.
Пока ждем, когда приведет сверхов, я шепотом говорю Семе:
— Мне нужно на минуту тебя оставить, тяни время, ничего не предпринимай. Я только скажу ребятам, чтобы подогнали машину.
— Да ты сдурел? Я не смогу! — возмущается Сема, безопасник удивленно косится на него, но я уже покидаю подопечного. Я знаю, что он справится, выбора у него все равно нет.
Как только перемещаюсь в Саню, первое что слышу, орущую из динамиков клубную музыку. Ни хрена себе сидят они в засаде — дискотек тут устроили. Сему с Мишей там чуть не убили, а они развлекаются.
«Раз-раз, прием!» — обращаюсь я к Саньке, зрение прояснятся, тут же вижу, что москвич припаркован там же, где я их и оставил. Саня резко наклоняется и скручивает музыку на минимум.
Замечаю, что под левым глазом у Вовы теперь красивый алый синяк, хорошо, значит, врезал, не пожалел силушки. Он было, открывает рот, явно желая возмущаться, но Саня тут же пресекает.
— Леня вернулся.
«Что вы тут устроили? Про такое понятие — как конспирация, не слышали?» — сердито вопрошаю я.
— наоборот, это и была конспирация, — отвечает Санек. — Если мы тут тихо будем сидеть, могут заподозрить, что мы следим. А так мы просто парень и девушка в поле, которые слушают музыку.
«Фигню вы какую-то придумали, — отвечаю я, потом начинаю говорить быстро и по делу: — Значит так, слушай внимательно, Семен и Миша в опасности. Вам нужно проехать по той же дороге, по которой ехали безопасники. Увидите трансформаторную подстанцию посреди поля — это оно. Там держат Сему и Мишу. Очень важно, чтобы вы их подобрали, потому что это вопрос жизни и смерти. Мы с ними сейчас пытаемся выбраться. Все поняла?».
— Поняла, — торопливо кивает Саня.
Нет, Санек мне нравится все больше и больше: понятливая, расторопная, не спорит, когда понимает, что ситуация серьезная. Да и со стрессоустойчивостью у нее все в порядке, в отличие от Вована истерички.
Жду несколько секунд, слушая, как Санек пересказывает Вовчику мои слова. Тот тяжело вздыхает, качает головой, но двигатель заводит и отправляется куда надо.
Прежде чем покинуть Саню, говорю:
«Следи за ним. Если он снова выкинет какую-нибудь фигню, нам всем конец. Никого из вас не оставят в покое. Если не спасём Мишу и Семена — нас всех убьют».
— Ясно, — озадаченно тянет Санек.
Ну да, я приврал немного. А что остается делать? Я не знаю, грозит ли опасность остальным, если кого-то из подопечных убьют. Уверен только в одном — что для меня это точно будет конец. Но других идей, как сплотить команду, у меня больше нет. Значит, буду говорить им, что все наши жизни связаны. Так-то это сильный аргумент. Умирать никому не хочется.
Хотя неясно, зачем Вера Марковна думала о том, что нужно убить не только Мишаню, но и Семена. Если достаточно убить одного подопечного, чтобы избавиться от меня, зачем убивать остальных? Или я что-то не знаю? Ох, чую, меня снова где-то обманывают.
Я возвращаюсь в Сему.
— Я ее застрелю! Застрелю, я сказал! — отчаянно орет Семен.
Ух ты ж е-мое! И на минуту оставить нельзя.
Весь кабинет заполонили вооруженные безопасники. У некоторых огнестрел, у остальных — транквилизаторы. Сверхов, которых я требовал привести здесь и в помине нет. Как и того парня в халате, который ушел за ними. Вот же зараза.
Все оружие направлено на Семена. Вера Марковна сползла ему почти до колен и теперь Семке все сложнее держать ее на прицеле.
Забираю контроль. Мысленно матерюсь. Осталось двенадцать минут контроля. Как мы выберемся за такое короткое время?
Говорю Семе:
— Смотри, что я делаю, и повторяй, я не смогу все контролировать.
— Нас убьют, — шепчет Сема.
— Заткнись, умирать команды не было.
Подтягиваю грымзу повыше, кошусь на женщину в халате, она все еще тут с Мишаней, прячется за спинами охранников.
— Вам придется нас пропустить, — уверенно и с угрозой заявляю я. — Вы нас здесь удерживаете незаконно. А мальчик вообще не пиромант. Я пиромант. И запирать в вашей поганой лаборатории меня не позволял! Значит, я имею полное право защищаться.
