- Это невозможно, - уголки моих губ дернулись. – Моя семья воспитывала меня с любовью. Для них нет ни одного повода желать моей смерти. И… это просто невозможно. Вообще никак. К тому же они простые люди, хоть и аристократы. Тот нападавший… у моей семьи нет таких знакомых и уж точно нет денег, чтобы его нанять. То, что вы говорите это…

- Тебе больно. Уже сейчас мысли разбегаются. Кровь кипит, но ты до сих пор мне не веришь. Успокойся, мокрица. Дыши.

- Вы проверяете меня? Говорите неправду, чтобы эмоционально всколыхнуть?

- Нет.

- Тогда… Объясните.

- Ты знаешь об одной традиции нашего королевства? Если девушка обручена с парнем, в тот день, когда он забирает ее в свой дом, она фактически становится его женой. Свадьба важна, но она лишь еще одна ступень.

- Знаю.

- Но если девушка уже будучи в доме своего жениха решит убежать, станет порченной, умрет или еще что-то, блядь, там, ее обязана заменить ее сестра.

- Мне не нравится к чему вы ведете.

- Реальность не обязана нравиться.

- Вы имеете ввиду, что Абель хотела встать на мое место? – я решила уточнить. Прямо спросить и прямо услышать ответ. - То есть, вместо меня стать невестой Джереона? Это бред.

- Сомневаешься в том, что я говорю? Или ты считаешь, что я лгу, мокрица?

- Нет, но… мне трудно во все это поверить.

- Поэтому я не хотел рассказывать сейчас, - я почувствовала, как Жрец наклонился ко мне и его дыхание коснулось моего уха. – Знаешь, как я себя чувствую? Словно разрываю тебя на части. Пока что еле заметно, но ты рвешься, мокрица.

- Со мной все в порядке.

- Лжешь.

- Зачем Абель это нужно? – я до сих пор не открывала глаз. Не могла этого сделать. Все думала про свою сестру.

Я не знала, как описать наши отношения. То, что мы были близки - это факт, но у нас имелось слишком много разных интересов и, к тому же, мы не могли проводить рядом друг с другом столько времени, сколько мне бы хотелось.

Причиной этому были запреты наложенные на меня родом Леман. Я не могла появляться в компании парней и вообще разговаривать со всеми, с кем захочу. И я не имела права находиться вне дома после наступления вечера. Запретов было множество, из-за чего я в основном вела уединенный и домашний образ жизни. Пропадала в книгах.

У Абель запретов не было. Она могла делать все, что угодно. Имела множество друзей, с которыми постоянно проводила время. Часто гуляла допоздна или вовсе с ночевками ходить к подругам. Абель бывала в самых разных местах нашего городка. С друзьями ездила на пикники или к озеру, а еще, временами, шумной компанией выезжала в небольшие путешествия. Например к морю.

В такие дни я с нетерпением ждала ее возвращения, ведь даже такие поездки для меня были недопустимы, а когда Абель распаковывала свои вещи, мне казалось, что от них исходил запах солнца и моря. Сидя на полу в спальне своей сестры, я с упоением слушала ее впечатления. Будто бы сама туда переносилась. Радовалась за Абель. Каждый раз возвращаясь из небольшого путешествия, она выглядела обновленной и счастливой.

Абель жила полной жизнью. Я не все одобряла из того, что она делала. Например, то, что сестра начала курить. Конечно, не часто, но примерно одну пачку в неделю. Еще по выходным она стала ходить в ночные клубы, а когда она утром возвращалась, от нее исходил запах алкоголя. Но, тем не менее, в этом выказывалось то, что она делала именно то, что хотела.

Наши жизни действительно отличались. Интересами и наличием, или отсутствием запретов.

Но все же Абель была моим самым близким человеком. Не только сестрой, но и единственной подругой. В те дни, когда у нее не получалось встретиться с друзьями и она оставалась дома, мы вместе смотрели фильмы, могли часами разговаривать, или по ночам пробираться на кухню и в полной темноте есть всякие вкусности. Тихо смеяться и, несмотря на то, что еда в холодильнике была полностью доступна и уж тем более не запрещена, я вот такие наши ночные набеги на кухню, воспринимала, как небольшую авантюру.

Я никогда и ни за что не чувствовала в ней негатива по отношению ко мне. И уж тем более желания убить.

Поэтому слова Жреца стали для меня, тем, что казалось не просто полнейшим нонсенсом, но и вызывало злость по отношению к Джейкобу. Как он мог нечто такое говорить про мою семью? Про мою сестру?

- Вы уверены, что не ошиблись? Может, вы просто что-то не так поняли?

- Я уверен во всем, что говорю, но сейчас тебе проще считать, что это не так. Верно, душнила?

- Только моя сестра, или родители тоже?..

- Только сестра.

- Когда вы узнали?

- Когда возвращался из тюрьмы. Решил заехать к твоим родителям и узнать, как они. Случай с твоей сестрой – мое упущение. Мне стоило лучше проверять твое окружение. Тем более, я знал, что твоя сестра тебя терпеть не может.

- У меня с Абель прекрасные отношения.

- Да. Конечно, - я по голосу слышала, что Жрец усмехнулся. – Как-то я приехал к тебе. На тот момент тебе было лет двенадцать и я прямо охуеть, как четко чувствовал, что твоя сестра хотела дать тебе по лицу просто за то, что ты радовалась пачке чипсов, которые она тебе принесла.

Меня передернуло от этих слов. Для меня так же была запрещена всякая вредная еда, но как всякий ребенок, я ее любила. Конечно, не на столько, чтобы идти через запрет и покупать себе что-нибудь такое. Так же я не просила у родителей снеки, хоть и понимала, что они могли надо мной сжалиться и хотя бы время от времени тайно их покупать.

Но вот Абель примерно раз в месяц приносила мне чипсы. Делала вид, что покупала для себя, но отдавала их мне. В такие моменты я была готова прыгать от счастья, вот только даже не по той причине, что я получила вкусность, а потому, что чувствовала поддержку Абель. То, что она обо мне заботилась.

Со временем взросления, я сама потеряла интерес к вредной еде. Мне ее больше не хотелось, но когда Абель вновь приносила мне чипсы, я