Оказавшись в храмовом зале, Дитрих сначала негодовал. Взывал к остальным, требовал законности и справедливости. Минут через пять я жёстко оборвал его излияния, пообещал лично казнить на месте без всякого суда, и гад заткнулся. Тогда на арену вышел Тонс.

Именно Тонс допрашивал Азиуса и его подручных, поэтому ситуацией владел лучше многих. Он знал о чём и как именно спрашивать. Знал, в какие точки бить.

Вот и начал… Слово за словом, аргумент за аргументом, довод за доводом…

«Публика» пребывала в шоке, Дитрих сначала отпирался. Но точные аргументы и взвешенные манипуляции сделали своё дело. Да ещё и семена свою роль сыграли… В какой-то момент они отстранилась от леди Маргариты и начала кружить над Дитрихом. Это кружение было угрожающим. Холодок побежал, кажется, у всех.

Итог? Следующим утром Дитрих сознался.

Признался во всём! И в уничтожении семян дара, и в убийствах аристократов, и в подлости во время той битвы, и в попытке уничтожить мою Марго.

Я не узнал ничего нового, зато для других… Это было даже слишком.

Советник, который совсем недавно издевался над моими адептами, не выдержал:

– Казнить! Тьма вас всех дери, немедленно казнить этого предателя!

Угу. Обязательно. Только кое-что ещё проясним.

Меня интересовал создатель Зоры. Его присутствие и участие оставалось единственной загадкой, и я спросил, как именно Откейм получил технологию.

Заучка уверяла, что её хозяин предельно честный маг, но в жизни, как известно, всякое бывает. Благодаря показаниям Дитриха мы выяснили, что сначала этот маг похвастался своему другу-артефактору, а потом понеслось.

Откеймцы вцепились в гения как пираньи! Лаской, уговорами, лестью, всё же убедили продать технологию. Заплатили баснословные деньги, а когда поняли, что технология рабочая, мага, разумеется, убрали. Зачем лишние свидетели? Да и деньги хотелось вернуть. Вот только плату, выданную создателю Зоры, откеймцы так и не нашли.

В этот миг я покосился на Марго. Подумал и показал кулак. Потом и вовсе провёл большим пальцем по шее!

Маргаритка сделала большие глаза, словно вообще не понимала о чём я, но мы оба знали – всё ей ясно! А сумма, которую получил создатель Зоры от откеймцев вполне может стать поводом для приключений.

Новых приключений, которых быть не должно!

В итоге Марго фыркнула и отвернулся, а я понял, что горю. Хочу её. Хочу к ней. Хочу сидеть рядом, держать за руку и осыпать поцелуями шею.

Когда вся эта рутина закончится, именно этим и займусь. И никто не мне помешает!

Вот только… до окончания рутины было далеко.

Дитрих признался, однако нам предстояли обыски в Откейме, а это сложно. Уничтожить устройство для преобразования семян – мелочь, а вот отыскать все упоминания технологии, чертежи и прочие документы – задача из задач.

Потом ещё сам Откейм… Имей он общую границу с Эстраолом, я бы оттяпал кусок в качестве компенсации за попорченные нервы, но общей границы не имелось. Нам так или иначе придётся следить за политической ситуацией в Откейме, возможно помогать тем, кто уже нацелился на престол, либо вступать с ними в конфронтацию.

В общем, очередная рутинная ерунда!

И я в этом всём. По горло. По самую ж… В общем, целиком.

За что мне это?

Почему нельзя расслабиться и просто приударить за любимой девушкой?

Увы, но я окончательно отвлёкся. Всецело переключился на Марго.

Она сидела между Марианной и Филинией, и была насколько хороша, что сердце замирало. Эта идеальная белая кожа, точёный нос, глаза цвета фиалок и чёрный шёлк волос. Тонкая, стройная, изящная… такая, что хочется схватить и, утробно урча, утащить в свою берлогу.

А ведь мы ещё даже не помолвлены!

Точнее, я-то посватался, но получил отказ.

Ух, Марго…

Словно услышав мои мысли, леди повернулась. Улыбнулась уголками губ, а потом спросила беззвучно: «Что?»

Я ответил так же – одними губами:

«Замуж за меня выйдешь?»

Но Марго не поняла. С чтением по губам у неё явно было не очень.

Зато настоятельница храма владела искусством в совершенстве! Она мне и ответила:

«Древо сначала посадите, а потом женитесь сколько угодно».

Я шумно вздохнул. Невольно вспомнились слова, сказанные леди Марианной в рамках проводимой для меня консультации по их миру. Мол, у них считается, что настоящий мужчина должен построить дом, посадить дерево и родить сына.

Про родить сына я сначала поперхнулся, но будущая тёща объяснила, что рожать должна всё-таки женщина. Что это просто игра слов.

Тогда я отнёсся скептически, а сейчас… Хм, какое интересно совпадение.

Может знак Небес?

Посадить дерево… Что ж, посадим.

Дом тоже, так и быть, построю – хотя зачем он нужен, когда у меня дворец?

Но если благодаря какому-то дому Марго согласится родить для меня сына… я ей целую деревню собственноручно отгрохаю. Да что там деревню – город!

А пока начнём с дерева… Вот прямо завтра прикажу спилить старое, лично прослежу за его сожжением, выдолблю то углубление, о котором рассуждала матушка, а потом посажу тот росток. Впрочем, там уже не росток, а целый саженец. Такими темпами через несколько лет это будет настоящий гигант.

Эпилог

Маргарита

Процесс над Дитрихом прошёл на удивление быстро. Он напоминал шахматную партию между гроссмейстером и новичком.

Просто раз, бах и… ваш король съеден. Реванш невозможен, будьте добры проследовать на эшафот.

Выглядело легко, но за всей этой лёгкостью стояла колоссальная работа. Георг, Тонс и остальные потратили много времени, чтобы всё сложилось правильно. Чтобы преступник от наказания не ушёл.

После завершения слушаний, Дитриха вернули в застенки в Эстраоле. Приговор прозвучал, но прежде, чем лишить негодяя жизни, предстояло сделать кое-что ещё.

Нужно было осмотреть и уничтожить устройство для преобразования семян, а ещё отыскать чертежи, описания технологии и людей, которые посвящены в эту тайну. Все материалы, на основании которых технологию можно восстановить.

Имелись и другие задачи, но они прошли мимо моего сознания.

Мелькнули не зацепившись, потому что думала я о другом…

Меня очень всколыхнуло знакомство с Лотаром. При виде этого седовласого мужчины сердце сначала рвалось на части, а потом боль отступила. Я вспомнила, что и бабушка Альбрина, и биормец, в итоге нашли своё счастье.

Но как всё-таки жаль, что их большая любовь не получила продолжения! Была в этом некая несправедливость. Но увы.