– Ну и какую новую дрянь ты задумал? – спросил Зэван, вышагивая рядом.

Их компания привлекала лишнее внимание, и пришлось углубиться в переулки подальше от чужих взглядов. Мысленно прощаясь с новыми ботинками, Дэймос шагнул в кашу из снега и грязи.

– Нового мастера уже нашли? – спросил он, переступая через гору мусора.

– Нет, – Зэван, словно ледокол, прошёл кучу насквозь, с безразличием глядя на перепачканные брюки и ботинки.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. Вот это письмо нужно переслать Белому оленю через сеть Серых. Оно, конечно, конфиденциальное и тайное, но нужно, чтобы все о нём узнали.

Непривычно молчаливый, Зэван слушал, изредка кивая. Конверт он не глядя сунул в карман. Казалось, новость, что Дэймос решил вернуться к Серым, ничуть его не удивила.

Они вышли на задворки Серебряного района и остановились в тени. Тут недалеко люк в катакомбы, и до «Последнего шанса» рукой подать.

– Что случилось? Какого демона ты ходишь как в воду опущенный?

Зэван бросил на него задумчивый взгляд и уставился на руку, сжимая и разжимая пальцы. Раны успели зарубцеваться, выделяясь на золотистой от южного солнца коже.

– Тебя хотят сделать мастером? – догадался Дэймос, и часть его обрадовалась. Не придётся больше заплатить, но это развяжет Зэвану руки. Можно будет увеличить количество соглядатаев в городе, распространить своё влияние на север через агентов Заклеймённых. Ну и, если повезёт, выбить скидку на их услуги.

– Не радуйся раньше времени, – хмуро отозвался Заклеймённый. – Я не собираюсь вешать на грудь мишень.

– Правильно, пусть другие играют во власть, а когда перегрызут друг друга…

Зэван в ответ глядел волком, и на мгновение Дэймос почувствовал, что если продолжит, то получит по лицу.

– Есть проблема, – наконец обронил он, рассматривая толпу разряженных студентов, что с улюлюканьем носились по площади. – После того как вы меня вытащили, Кайт колола мне ту дрянь, что ты принес, – он сделал паузу, ожидая, когда городовой пройдёт мимо, тот бросил в их сторону внимательный взгляд и, перейдя улицу, остановился у магазинчика, – где ты её взял?

– Купил у одного из Заклеймённых.

– Либо он тебя обманул, либо Кайт что-то намудрила с формулой, – не сводя немигающего взгляда с весёлой суеты студентов, тихо произнёс Зэван. – Я предпочту думать, что тот Заклеймённый обманул тебя.

«Потому что, если Кайт самовольно избавила его от зависимости, приказ Оленя вынудит Зэвана убить её, – но эта мысль пронеслась в голове слишком быстро и потухла, уступив место иным измышлениям. – Чёрный волк уже освобождал Зэвана от этого поводка. Если Кайт удалось повторить трюк отца, то, быть может, удастся перебороть и внушение? Белый олень неспроста приказал убивать всякого, кто посмеет посягнуть на его власть над Заклеймёнными. Ведь достаточно всего одного свободного от приказов, чтобы остальные начали роптать и верить, что могут получить свободу. Всего одного Заклеймённого достаточно, чтобы войти в покои Белого оленя и перерезать ему глотку».

– Нет, конечно нет, – покачал головой Дэймос, спрятав ликование. – Она не глупа и не стала бы…

Они переглянулись, и Дэймос против воли улыбнулся.

– Точно нет, – поспешно повторил он, опасаясь, что приказ заставит Заклеймённого вернуться в коттедж. – Я предупредил её о последствиях.

– Буду думать, что попалась палёная партия.

– Но колоться ходи к Кайт, – добавил Дэймос.

– Конечно, – медленно кивнул тот и, шагнув глубже в тень, обронил: – Подстрахуйся и отправь несколько писем.

Кивнув, Дэймос вышел на мостовую под свет фонарей. Городовой проводил его недоверчивым взглядом. Игнорировать совет Зэвана он не стал и продублировал письмо.

Для исполнения второй части плана требовалось лояльное отношение Далтон, и теперь Дэймос как никогда жалел о том, что позволил усталости и раздражению взять верх. Пришлось потратиться на украшения, договорившись, чтобы хотя бы половина камней в колье была настоящей.

В день бала было морозно. Лёд сковал озеро. Улицы застыли, и даже вечно спешащая толпа замедлилась, замёрзнув. Остановившись на площади Академиков, Дэймос некоторое время стоял в стороне. Он провожал взглядом студентов, шумных, весёлых и беззаботных, для которых сегодня бал, а завтра выходные.

– Почему во время академических балов у вас всегда такой безрадостный вид, словно вас не танцевать сюда пригласили, а перемолоть в мясорубке?

Повернувшись, Дэймос обнаружил неприметного мужчину, что сутулился, спасаясь от холода и ветра. Обойдя скамейку, он сел на край и сверкнул льдистыми глазами из-под капюшона.

– Я сюда не танцевать хожу, а работать, – отозвался он, невольно улыбнувшись. – А вы почему не в платье?

Вытянув ноги в тяжёлых ботинках, покачала носками, наблюдая за следами на снегу.

– Маму ищу.

Кивнув, Дэймос поднял воротник, пытаясь согреться.

– Не думаю, что у меня много шансов, – вздохнула девушка. – Милиция и Серые искали её и не нашли. Я обошла все крыши в Медном районе, поговорила с фридами, они видели женщину с ружьём, но где она живёт, не знают.

«Хвостатые хитрюги, милиции они ни слова не сказали», – подумал он, приглядываясь к собеседнице.

– Мы проверили катакомбы и все оставленные дома, – заговорил Дэймос, – она когда-нибудь бывала в столице?

– Нет, папа приезжал один, брал за компанию кого-нибудь из братьев.

– До замужества она всю жизнь прожила на Востоке, так что едва ли стоит искать её в катакомбах, – рассуждал Дэймос. – Город она не знала, значит, будет искать знакомых… – сказал и осёкся, сообразив, где она скрывается.

Судя по Кайт, что на секунду замерла, схожие мысли посетили и её.

– Спасибо, – быстро поднимаясь, произнесла она, – вы бы хоть шарф купили, зима обещает быть холодной.

– Я южанин, – улыбнулся Дэймос. – Любая зима для меня слишком холодная.

– Вы просто недостаточно тепло одеваетесь, – улыбнулась она.

Поднявшись на ноги и сунув руки в карманы, она вновь ссутулилась, превратившись в неприметного прохожего.

Проводив её взглядом, Дэймос сделал условный знак, веля Заклеймённому приблизиться. Золотые глаза блеснули в темноте. Он остановился на границе света за кустами. Тихий, почти беззвучный, словно призрак.