За эти две недели, что я провёл в рейде, дивизия отступила, соседи не выдержали немецкого удара и отошли, оголив наши фланги, так что пришлось отойти и нам, так как в противном случае мы рисковали попасть в окружение, когда немцы ударят по нашим оголившимся флангам. Хотя мы продолжали отступать, но как я понял, сейчас обстановка была намного лучше, чем в моём мире. И вот интересно, где я, то что в прошлом понятно, но вот только что это за прошлое, моего мира и я своими действиями в нём меняю историю, или это всё же параллельный мир, поди угадай. Мы отошли к Калуге, а на календаре было 3 ноября 1941 года, все принялись рыть укрепления, в чём нам активно помогали горожане, но мороз уже успел неплохо проморозить землю и для облегчения работ мы выложили по контуру окопов и землянок с блиндажами дрова, после чего подожгли их. За пару часов дерево прогорело, но зато достаточно неплохо отогрело землю, после чего можно было достаточно легко копать. Укрепления построили буквально за пару дней, и всё что нужно выкопали и брёвна с досками достали и уложили, как надо. Я ка раз обживал свою новую землянку, когда последовал приказ немедленно взять десяток бронетранспортёров с десантом и двигаться в Москву. Хотя меня не посвятили в причины такого приказа, но прикинув предстоящее событие решил, что нас решили показать на параде, особенно трофейные бронетранспортёры. Я думал, что нас отправят по железке, но фиг вам, получите индейскую национальную избу и распишитесь. Ехать предстояло своим ходом, хотя по железке путь занял бы всего часа три, край четыре, а так нам дай бог, если часов за семь доедем. Выехали небольшой колонной, впереди два мотоцикла, за ними бронетранспортёр, моя легковушка, а за тем оставшиеся девять Ганомагов. С наступлением холодов ремонтники перекрасили всю нашу технику в белый цвет, правда оставили достаточно большие красные звёзды в жёлтой окантовке, так что хоть какая гарантия, что не примут сходу за противника.

Николай Порфирьевич Соломин, председатель колхоза, сидел в правлении, когда к нему в кабинет, безстука, ворвался Васька Чеботарёв и сходу заорал — Немцы!

— Васька, какие немцы?

— Самые настоящие Николай Порфирьевич! Я в лесу был и их увидел, там с десяток бронетранспортеров едет и мотоциклы тоже, я напрямик на лыжах побежал, а им в обход по дороге ехать, но вот-вот у нас будут.

— Точно немцы, Васька, ты не чего не путаешь?

— Да точно вам говорю, Николай Порфирьевич, немцы это, у нас полугусеничных бронетранспортёров нет, да и легковушка там тоже необычная едет, её ни с чем не спутать.

Чертыхнувшись, Соломин стал срочно звонить в район, предупредить о появлении противника. Только он успел сообщить об этом, как послышался шум моторов. Выскочив из здания правления, Соломин с Чеботарёвым спрятались за сараем соседнего дома и смотрели, как мимо проезжают выкрашенные в белый цвет немецкие бронетранспортёры. К их большому удивлению, немцы останавливаться в деревне не стали, а просто проехали мимо.

В Наро-Фоминске была паника, из деревни неподалёку позвонил председатель и сообщил о колонне немецких бронетранспортёров, а войск в городе считай и не было. Комендантская рота и истребительный батальон, а остальные части были тыловыми и оказать помощь в обороне города не могли. Сам сообщив о противнике наверх, комендант быстро вызвав истребительный батальон и комендантскую роту, после чего погнал всех на окраину и велел там занимать оборону в домах. Не прошло и часа, как вдали послышался шум моторов, а вскоре показались и бронетранспортёры. Комендант внимательно изучал подъезжавшего противника в бинокль и не сразу заметил нарисованные на бортах техники красные звёзды в жёлтой окантовке. С одной стороны немецкие бронетранспортёры, а с другой стороны нарисованные на их бортах красные звёзды, и что думать? Приказав сержанту из комендантской роты с двумя бойцами выйти им навстречу и прояснить обстановку, он внимательно наблюдал, что будет дальше.

Сержант Пономарёв, получив приказ командира роты, только выругался про себя. Его вместе с парой бойцов по сути посылали на верную смерть, но и не исполнить приказ он не мог. Всё, что он мог сделать, это встать открыто у водосточной канавы, что была рядом с дорогой. Сейчас воды в ней не было, только снег, это давало ему и бойцам шанс уцелеть, когда немцы откроют огонь. Лучше было заранее встать тут, что бы его заметили ещё издали, а то если появится, когда они будут близко, то можно и не успеть упасть в канаву. Его с бойцами заметили, но к удивлению сержанта не стали абсолютно ничего делать, а как ехали, так и продолжили ехать. Только когда колонна подъехала почти в упор, она остановилась, а сидевший на мотоцикле немец в белом маскировочном костюме неожиданно спросил его на чистейшем русском языке.

— Что-то случилось товарищ сержант?

На мгновение замерев от неожиданности, сержант Понамарёв наконец спросил.

— Вы кто будете?

— Сводный отряд генерал-майора Рудакова, получили приказ выдвинутся в Москву с десятком трофейных бронетранспортёров.

Поняв, что это свои на трофейной технике, Понамарёв лишь виртуозно выругался, чем озадачил мотоциклиста.

— Сержант, с тобой всё в порядке?

— Теперь да, тут какой-то паникёр сообщил, что к городу двигается колонна противника.

— Понятно, давай я сейчас нашего командира позову, пусть он сам с твоим начальством поговорит, а то я так понял, вы нам горячую встречу подготовили.

— А как иначе, если сообщают о немецкой колонне на подходе к городу.

Комендант с удивлением смотрел, как сержант спокойно о чём-то разговаривает с немцев в белом маскировочном костюме. Вот этот немец соскочив со своего мотоцикла побежал назад к легковой машине и что-то там говорит, а затем из неё вылезает ещё одна фигура в маскировочном костюме и с нашим ППД, после чего подходит к сержанту, перекидывается с ним несколькими словами, а затем вместе с сержантом идёт к ним.

Когда ко мне подбежал боец и сообщил, что нас приняли за вражескую колонну, я только порадовался, что у местного командования хватило ума сначала всё уточнить и только потом открывать огонь. Вылезя из своей машины, я подошёл к стоявшему на дороге сержанту с двумя бойцами.

— Лейтенант Арнаутов, веди сержант к своему начальству, а то не дай бог