Валлия взглянула на помощника, терпеливо ожидающего в углу комнаты:

— Еще вина, пожалуйста.

— Да, командор. — Помощник наполнил бокал Валлии, а затем еще один, для Торви.

— Спасибо. Теперь вы можете нас оставить, — сказала Валлия.

Помощник поклонился и вышел из комнаты.

— Хвала Кейджу, — сказала Валлия, поднимая свой кубок.

— Хвала Кейджу, — ответила Торви.

Они обе выпили. Вино было дорванским красным, насыщенным. Валлия покатала жидкость во рту, наслаждаясь темным фруктовым букетом и дымным привкусом.

— Я была с Его Императорским Величеством в самом начале, — наконец сказала она. — Я была там, когда он вернулся из своего паломничества через степи и рассказал о своем виде́нии Империи Эгрил, охватывающей континент. Тогда мы думали, что он был простым человеком — это было до того, как развилась его магия, — но мы все верили в то, о чем он говорил. У него была такая манера говорить, что любые сомнения исчезали. Были некоторые, из племени Браяка, которые высказывали свои опасения, которые хотели, чтобы жизнь оставалась такой, какой она была. Но через Рааку говорил Кейдж — и говорил таким образом, что его нельзя было игнорировать.

— Вы были поистине благословлены, став свидетелем этого, — сказала Торви.

— В то время мне так не казалось. Мы просто сражались за нашего вождя, за нашего Бога, сражались дубинками, сделанными из кости, и копьями с заостренными каменными наконечниками. Мы сражались, используя тактику, которую Рааку, казалось, сотворил из воздуха, сражались так, как ни один эгрил никогда не сражался раньше. Мы начали носить маски, сделанные из черепов наших павших врагов, и наслаждались страхом, который это вызывало. И мы побеждали каждое племя, с которым сталкивались. Это было великолепно.

А потом мы встретили племя Ифлинг.

— Последняя битва в Войне за Объединение, — сказала Торви.

Валлия сделала еще глоток вина:

— Да.

— Мой отец рассказывал мне об этом. Он тоже там сражался.

— Тогда, надеюсь, он сказал вам правду, потому что все было не так, как рассказывают сегодня. Рааку не ездил на колеснице с пылающими колесами, сметая всех врагов со своего пути.

— Мой отец никогда такого не говорил, — сказала Торви. — Он сказал, что сражался пять кровавых дней, и каждую ночь удивлялся, что все еще жив. Он сказал, что мертвые покрывали каждый дюйм поля боя на многие мили во всех направлениях.

— Значит, твой отец говорил правду. Ибо это была битва, не похожая ни на одну другую, — сказала Валлия. — К тому времени, когда мы столкнулись с ними у реки Отр, нас было около пятидесяти тысяч, но ифлинги были заняты, пока Рааку завоевывал остальную часть севера. Они собирали все южные племена вместе, так что их армия соответствовала нашей по численности — и у них была настоящая сталь.

Валлия снова наполнила свой бокал. Разговоры о битве при Отре всегда вызывали у нее желание выпить. Иногда одних воспоминаний было достаточно, чтобы заставить ее искать забвения в любой бутылке, оказавшейся поблизости.

— Это был первый раз, когда Его Императорское Величество поручил мне командовать целой армией – резервной армией, десятью тысячами его лучших воинов. Сначала некоторые были оскорблены, потому что хотели быть на передовой, сражаясь бок о бок с самим Рааку. Другие думали, что он защищает нас от опасности, потому что многие были из собственного племени Рааку.

Мы наблюдали, как столкнулись две армии, и мне пришлось сдерживать своих воинов, чтобы они не бросились в бой. А потом позади нас появились ифлинги, на лошадях вдвое крупнее тех, к которым мы привыкли. Мы едва успели укрыться за стеной из щитов.

— Мой отец говорил, что их кони наехали на щиты, — сказала Торви, — раздавив людей под ними.

Валлия кивнула:

— Битва — война — была почти проиграна в тот первый день. К тому времени, когда Рааку объявил об отступлении, половина нас была с Кейджем, остальные бежали с поля боя, и радостные крики ифлингов звенели у нас в ушах.

Обычный король сдался бы, но Рааку — сын Кейджа. Он не сдается.

— Что он сделал? — спросила Торви.

— В ту ночь он отправил мою команду обратно на поле боя, — сказала Валлия. — Мы вооружились мечами, взятыми у мертвых ифлингов, а затем проползли несколько миль по трупам и подобрались к лагерю врага настолько близко, насколько смогли. Потом мы лежали среди павших, покрытые их кровью и внутренностями, слушая, как ифлинги празднуют свою победу над нами, и ждали. К тому времени, как наступило утро, мы наполовину замерзли, но все еще не двигались. Одному из моих людей ворон даже выклевал глаз, но ему пришлось это вытерпеть — иначе любое движение выдало бы наши планы. Затем ифлинги вышли, чтобы снова встретиться с Рааку лицом к лицу. Они прошли прямо мимо нас, смеясь и шутя о том, что Рааку будет с Кейджем этой ночью — и мы все еще не двигались.

Битва возобновилась. Рааку велел нам подождать час, прежде чем мы поднимемся. И мы поднялись, кроваво-красные и готовые, с нашими украденными мечами в руках. Мы атаковали ифлингов с тыла, завывая под нашими масками-черепами. И все равно этого было недостаточно.

Валлия взболтала вино в своем бокале.

— Как и сказал твой отец, мы сражались пять дней, и каждый день был хуже предыдущего. Насколько я помню, я так устала, что едва могла поднять меч, но Рааку? Он был повсюду, сплачивая нас, когда казалось, что все потеряно, отбрасывая врага назад, когда они прорывались. Именно тогда я впервые увидел в нем божественное, как и многие другие.

— Ифлинги тоже это увидели, и именно поэтому мы победили. Они не могли сражаться против сына Кейджа. Они не могли его победить. Как только ифлинги смирились с этим, они сдались и поклялись в вечной верности Рааку. — Валлия отхлебнула вина, темного и горького на вкус. — Император подарил мне этот меч в честь победы, которую мы одержали в тот день. — Она вытащила ножны с клинком и положила их на стол. Ножны были поцарапаны и потерты, рукоять меча сгладилась — Валлия бесконечно ее потирала .

— Он сделал вам бесценный подарок, — сказала Торви.

— Всякий раз, когда я прикасаюсь к нему, я чувствую присутствие Императора и вспоминаю тот день. Мы победили, несмотря на все, что враг в