Вот их и подъедал наш бес.

– Ты чего делаешь? – спросила я.

– Ем, – ответил он.

– Вижу. Зачем?

– Они вкусные, ну и из-за них водила может попасть в аварию, а мне человека жалко, – он скорчил грустную гримасу.

– У тебя ПМС, что ли? – не выдержала я.

– Чего? – вытаращил он на меня глаза.

– Да ничего, ведешь себя, как девица. Насыпь ему пшена на крышу и пошли, – сердито сказала я.

– Зачем пшена? – удивился бес.

– Чтобы машину ставил в следующий раз в нужном месте.

– А-а-а. Сейчас, – из руки беса посыпалось пшено на капот и крышу автомобиля.

Мы повернулись в сторону барышни и увидели, что ее подхватила под руку какая-то старушка и уводит куда-то в другую сторону.

– Ну ваще, безобразие какое-то, нельзя человеку на лавке полежать, сразу подберут и уволокут. Чего никто бомжей так не собирает и не тащит? – возмутилась я и ринулась вслед за бойкой бабушкой.

Догнала.

– Вы куда девушку потащили? – спросила я ее строго.

Бабулька на меня взглянула чистыми голубыми глазами и улыбнулась.

– Я ее, девонька, к себе отведу и чаем напою, что-то она совсем плохая. Я ее еще в церкви заприметила, как служба закончилась, так и пошла искать. А она тут на скамеечке притулилась. Не думай, я ничего плохого не замыслила, жалко ее, обидят горемычную, – стала говорить бабулька.

– Что же вы раньше ей не помогли, а только после службы на поиски отправились? – спросила я.

– Мне надо было отстоять эту службу, – она грустно улыбнулась. – Забавный у тебя бес, – она кивнула за мою спину.

Шелби носился за кошкой по скверу. Что с бесом?

– Что-то странное с ним творится, – я покачала головой.

– Идемте ко мне пить чай, – предложила она.

– Идемте, – согласилась я.

Девицу она явно не отдаст, больно уж крепко в нее вцепилась.

– Томас, пошли, – позвала я его, – оставь бедное животное в покое.

– К ней, что ли, идем? – он ткнул пальцем в старушку.

– Угу, – кивнула я.

– Бабки Матрены нам мало. Еще дом престарелых открой, – он шел и бурдел себе под нос.

– Открою и тебя туда охранять поставлю, – усмехнулась я.

В подъезде девица начала заваливаться на бок. Я подцепила ее под руку, и мы вдвоем с бабулькой заволокли ее в квартиру. Кое-как дотащили до дивана и бросили ее там. Бес в дом зайти не смог, на двери стояла защита.

– Извини, дорогой, но тебе здесь не место, – сказала бабушка и захлопнула перед его носом дверь.

– Но он же со мной, – удивилась я.

– И что? Мало ли что ты там себе надумаешь, и стану я кормом у беса, – покачала она головой.

– Я вообще ничего такого не думала, – обиделась я.

– Не стоит обижаться, для меня моя безопасность важней. Сейчас я ей кое-чего дам пожевать, она и очухается, – сказала бабулька и ушла на кухню.

Пока она ходила, я рассматривала комнату: ковер на стене, старенькая стенка с хрусталем и книгами, пузатый телевизор двухтысячных годов, диван, стол и два кресла. В красном углу красовались иконы и лампадка. Ничего примечательного в квартире не заметила, обычное жилище обычной пенсионерки.

Вернулась с какой-то плошкой, в которой находилась непонятная кашица. Она затолкала ее в рот девушке и запрокинула ей голову.

– Она не подавится? – напугалась я.

– Нет, – помотала старушка головой, – я знаю, что делаю.

Через пару минут девушка вздохнула полной грудью и открыла глаза.

– Где я? – спросила она.

– Ты в безопасности, – ответила бабулька. – А теперь поспи, милая.

Барышня завалилась на диван и закрыла глаза.

– Во сне силы восстанавливаются. Ты этой ведьме не дала доделать свое гадкое дело, так что есть вероятность, что все обойдется. Идем пока чай попьем. Меня, кстати, баба Маша зовут, – сказала она и направилась на кухню.

– Меня Агнета, – представилась я. – А вы знахарка?

– Была когда-то, – ответила она, ставя на плиту чайник. – Даже людей когда-то принимала.

– Сейчас не принимаете?

– Нет, милая, силы уже не те, – она снова улыбнулась. – А ты куда столько свечей набрала? Кого-то чистить собралась?

– Для собственных нужд, – ушла я от ответа.

– Ясно, не хочешь говорить, не надо, – кивнула она.

Мы сидели с ней на кухне, пили чай с пряниками и разговаривали. Она рассказывала, как принимала людей, как потом болела после них, потому что некоторые вещи цеплялись и к ней.

– Я так до конца и не научилась не принимать близко к сердцу чужие судьбы. А если сочувствуешь, то становишься уязвимым для всякого. Надо уметь сопереживать, но и отталкивать от себя чужие проблемы и болячки, – покачала она головой. – Стала старше, тяжелее стало. Период восстановления длиннее. Как-то в один непрекрасный момент отказали у меня ноги. В больницу меня забрали, лечили, диагнозы даже какие-то ставили, только я знала, за что мне это. Девочку мне привезли на инвалидном кресле, ее вылечила, а сама в него села. Не получилось у меня болезнь с себя сбросить, только забрать.

– Ужас какой-то, – ахнула я. – И что, у вас помощников не было?

– Был, только вот и помощники все разные, у кого-то сильные, у кого-то слабые. Кто-то силу дает, а кто-то за счет тебя и кормится. Когда ты сильный, то этого и не чувствуется, а если слаб, то пиши пропало.

– Ну, вот вы теперь ходите же.

– Хожу, но вот силы у меня теперь нет. Поменяла я ее на способность передвигаться. Молилась всем богам, просила, требовала, умоляла. Вначале непривычно мне было без моих способностей, а потом свыклась с этим. Поменяла квартиру, переехала в другой район и живу теперь жизнью обычной пенсионерки. Конечно, я многое знаю и все равно много чего умею, но предпочитаю ходить на своих двоих, – она грустно на меня посмотрела.

– А дети у вас есть? – спросила я.

– Да, есть, сын и дочь. Сын хороший, мне помогает, навещают меня со снохой и внуком.

– А дочь?

– А дочь не удалась, не получилась, я ее в интернат сдала. Там ей лучше, чем со мной, там профессиональный уход. Я езжу к ней, иногда на выходные забираю. Не осуждай меня, в жизни всякое бывает. За чужие болячки моя дочь рассчитывается, за мою гордыню, – она тяжело вздохнула и стряхнула слезу с носа. – Сейчас я тебе фотографии покажу своих родных.

– Может, я пойду, а то у меня дела. Девушка вроде спит. Я вам свой телефон оставлю, если что, позвоните, я ее заберу к себе или домой отвезу, – встала я из-за стола.

– Успеются твои дела, уважь старуху, посиди со мной еще полчаса, а потом пойдешь, куда хотела, – махнула она рукой. – Гости у