Шрифт:
Закладка:
В своих первых попытках я не уложился в отведенное время, потому что не чувствовал паутину. Мы, должно быть, делали по дюжине ежедневных повторений в течение нескольких недель, но погода оставалась холодной, и мои руки не поддавались. Я так сильно спотыкался, что это доставляло дискомфорт инструкторам и всем моим одноклассникам, которые были достаточно внимательны. Несмотря на мой возраст, все возлагали на меня самые большие надежды. Я должен был уметь делать любую чертову вещь, а я все еще медлил более чем на тридцать секунд, и день экзамена приближался.
И снова моя борьба была выставлена на всеобщее обозрение, но я не повесил голову. На этих тренировках все спотыкались о что-то хотя бы раз почти каждый день, и всем нам есть над чем работать в жизни. Так и должно быть. Когда вы опускаете голову, вы посылаете прямое сообщение своему мозгу, что вы не считаете, что у вас есть все необходимое, чтобы стать лучше. Так гораздо сложнее сосредоточиться и добиться успеха. Когда вы работаете над достижением важной для вас цели, а дела идут не так, как вам хотелось бы, не позволяйте никому видеть, что это вас расстраивает. Не доставляйте ублюдкам удовольствия. Когда голова опущена, ты не видишь, куда, черт возьми, тебе нужно идти и что нужно сделать. И если вам нужна помощь, попросите ее. И никогда не стыдитесь этого. Да, было холодно. Да, мне было очень трудно, но я не унывал. Я поднял голову и принялся за работу.
Я тренировался каждый вечер по несколько часов. Сначала я соорудил в шкафу имитацию парашютных стоек на вешалках, а перед каждой попыткой мариновал голые руки в морозилке, но они никогда не становились достаточно холодными, поэтому я перенес операцию на улицу, где мог погружать руки в снег до тех пор, пока не переставал чувствовать дерьмо. Затем я встал у подножия дерева и обвязался сверху. Киш вышел за мной, закутавшись в три свитера, две парки и несколько зимних шапок.
Речь шла не о том, чтобы приучить руки к жестокому холоду. Этого никогда не произойдет из-за болезни Рейно. Но благодаря многочасовым повторениям мой разум и тело синхронизировались. Я точно знал, где находится паутина и что с ней делать, независимо от того, чувствую я ее или нет. В один вечер я оторвал три секунды от своего времени. Затем еще пять секунд на следующий. Мое улучшение не было мгновенным или значительным. Но оно было стабильным, и я продолжал заниматься.
Нелегко было сохранять позитивный настрой и приверженность к работе и тренировкам по восемнадцать часов каждый день в течение шести недель. Не зря прыжки с трамплина - это игра для молодых. Я приехал в отличной форме, но я использовал свое тело так, как не использовал его уже много лет, и мучения были неослабевающими. Я также был морально истощен. Это была не самая сложная тренировка, в которой я принимал участие, но это была напряженная борьба, потому что я был намного старше и уже не был тем, кем был раньше.
Многие люди позволяют подобному осознанию ограничить свое будущее. Они теряют свою остроту и уменьшают свои амбиции и ожидания, чтобы защитить себя. Они уходят на пенсию и перестают толкать себя в некомфортные условия и сложные ситуации. Во многом это связано с возрастом. В жизни все проходит через возраст. Когда речь заходит о возрасте, мы, кажется, разделяем общее неверное представление о том, как мы должны себя чувствовать или где мы должны быть, основанное на цифре, хотя иногда проблема не в хронологии. Часто вас подводит не отец Время, а его брат, отец Усталость.
Говорят, что отца времени не победить, и это, возможно, правда, но вы можете заставить его брата почувствовать ваше сопротивление, и если вы готовы преодолевать ветры усталости минута за минутой, час за часом, день за днем, вы, по крайней мере, можете встретиться с отцом времени лицом к лицу и договориться с ним. Всякий раз, когда я чувствовал себя слишком усталым или болезненным, чтобы встать с постели, я смотрел на горизонт и напоминал себе, что обучение прыгунов в воду - это временно. Иногда по утрам мне было приятно чувствовать себя так хреново, потому что это было признаком того, что я все еще готов вывернуть себя наизнанку, чтобы найти эту сине-черную линию и сделать что-то, что говорит с моей душой.
Правда, я не был прежним Дэвидом Гоггинсом. Я был гораздо лучше. Раньше я думал, что нужно быть лучшим во всем, чтобы стать великим и сильным лидером. Это не так. Доблестный ублюдок - это человек, который сталкивается с большими трудностями, но продолжает пытаться. Когда эти молодые жеребцы увидели, как я бегаю по снегу перед работой, их передернуло. А когда стало известно, что этот якобы более великий, чем жизнь, сорокасемилетний дикарь засовывает свои хромые руки в снег и часами ставит их обратно на линию спуска, охотясь за физиологической адаптацией, это показало им, как выглядит отказ, что значит быть никогда не законченным. Это напомнило им, что эта возможность была особенной и что им, вероятно, предстоит отдать еще чертовски много.
В день экзамена я успел сдать экзамен. Не намного, но я справилась. Я оделась меньше чем за три минуты, и хотя я не приземлилась и не перекатилась, как гимнастка или балерина, я доказала инструкторам и Тому Рейнбольдту, основателю North Peace Smokejumpers, свою последовательность и способность и закончила наземную школу.
"Я вижу, что это не приходит само собой", - сказал мне позже Том. Как и я, он пережил трудное детство и в молодости дрейфовал, пока не нашел дымовые прыжки. В двадцать семь лет, после проблем со здоровьем, он открыл свое собственное подразделение и построил культуру, в центре которой были уважение и мастерство. Все это давалось ему нелегко и не было естественным, и именно поэтому я хотел быть там. "Хорошо, что ты не прирожденный", - сказал Том. "Я вижу твою волю и уважаю это".
Через несколько дней, в начале мая, нас собрали на макетные учения. Мы облачились в бронежилеты, включавшие кевларовый комбинезон, а также шлем с решеткой, защищавшей лицо, и отправились на летную полосу. Наш первый прыжок был запланирован на следующее утро, в зависимости от погоды, и наши инструкторы хотели,
