Шрифт:
Закладка:
Он как раз ломал над этим голову, когда снаружи кто-то закричал. Шакир выбежал. Не обращая внимания на суматоху, Чарльз двинулся дальше в гробницу и еще раз тщательно осмотрел все углы.
Ни саркофага, ни гроба!
Какими бы не были погребальные камеры, их невозможно ни с чем спутать. Здесь могилы Артура Флиндерса-Питри просто не было.
ГЛАВА 34, в которой взгляд в прошлое кое-что проясняет
— Начальник! Начальник! — Сначала — крик, но почти сразу вслед за ним Шакир просунул голову в дверной проем гробницы. — Начальник! — снова вскричал он, указывая на что-то снаружи. — Ты приходи сейчас.
Чарльз поднял по лестнице и обнаружил, что встревоженные рабочие сбились в кучки. Ослы орут и рвутся с привязей. Тускло-белое небо теперь напоминало цветом синяк — иссиня-черное и опухшее от низких зловещих облаков. Воздух стал намного прохладнее. В нем ощущался запах дождя и озона. Пока он смотрел, разветвленная молния разорвала небо ослепительной вспышкой. Последовавший за ней раскат грома сотряс землю и отозвался глубоко в организме Чарльза.
— Начальник! — надрывался Шакир, указывая на ущелье, по которому змеилось что-то темное. — Сель!
Чарльз некоторое время смотрел, не понимая, и только потом сообразил, что видит невысокий вал грязной воды, катящийся по ущелью.
— Ты! — Чарльз ткнул пальцем в ближайшего рабочего. — Ты и ты! За мной! — приказал он, возвращаясь к гробнице. — Тащите инструменты!
Вернувшись в погребальную камеру, он подошел к дальней стене и, близко поднеся факел, нашел участок кирпичной кладки. Сверху ее покрывал слой штукатурки, но под ней хорошо различались кирпичи. Указав на стену, он скомандовал рабочим: «Снесите ее».
Рабочие смотрели на него, не понимая. Тогда он выхватил у одного из них кирку и ударил по стене, раз, и еще раз. Штукатурка осыпалась, обнажив заложенный проход. — Снесите это! — повторил он.
Рабочие принялись за дело, и вскоре воздух гробницы побелел от пыли, а древняя фреска на стене рассыпалась мелким мусором, обнажив дверной проем. Сердце Чарльза забилось быстрее. Не медля, он приказал рабочим пробиваться дальше.
Отбежав к лестнице, он крикнул наверх:
— Шакир! Нужно больше факелов! — а сам тут же вернулся к запечатанной двери. Несколько удачных ударов вскрыли кладку. Перед Чарльзом открылся вход в потайную комнату.
Появился Шакир с факелами и начал что-то взволнованно объяснять Чарльзу на арабском. Разумеется, Чарльз его не понял. Он отмахнулся от молодого человека и протиснулся во внутреннюю камеру. Она оказалась меньше предыдущей, собственно места здесь хватало только для саркофага. Но не одного саркофага, а двух! Лишь несколько плетеных корзин стояли вдоль стен — но каких стен! Все четыре грани и потолок покрывала чудесная роспись, более красочная, детальная и реалистичная, чем в первой камере. Но Чарльза привлекло только одно изображение: дородный лысый мужчина — жрец Анен? — стоял, одной рукой указывая на звезду в небе, а в другой держа раскрытый свиток, испещренный крошечными синими символами. Чарльзом смотрел на Карту на Коже.
— Начальник, — жалобно позвал Шакир. — Идем наверх.
Не обращая на него внимания, Чарльз подошел к первому саркофагу из красного гранита. По бокам саркофаг был богато украшен стилизованными изображениями своего обитателя. Каждый свободный дюйм покрывали изображения или иероглифы. Меньший саркофаг изваяли из белого известняка. По крышке вилась единственная полоса иероглифов.
— Открывайте, — приказал Чарльз.
— Начальник! — Шакир уже не кричал, а вопил пронзительно. — Надо уходить!
— Открывайте! — повторил Чарльз.
Рабочие с неохотой подчинились. Используя кирки и лопаты, они сдвинули тяжелую крышку на дюйм в сторону.
— Да открывайте же! — поторопил Чарльз.
Его слова потонули во внезапном реве ветра и раскатах грома снаружи. Шакир выскочил в другую камеру, но Чарльз остался у саркофага.
— Да отрывайте же! — заорал он на рабочих, указывая на каменную усыпальницу.
Рабочие переглянулись и неохотно взялись за инструменты. Им удалось сдвинуть крышку еще на несколько дюймов, и в этот момент Чарльз почувствовал, что у него мокрые ноги. Он с недоумением взглянул вниз. Из двери вытекала вода. Оно уже залила весь пол и продолжала прибывать. Чарльз с досадой отвернулся.
— Открывайте немедленно! — крикнул он.
Но рабочие тоже увидели воду. Они побросали инструменты и выбежали из гробницы.
Сунув факел в железное кольцо на стене, Чарльз схватил ближайшую кирку и попробовал сбросить крышку саркофага. Довольно скоро ему удалось подобрать правильную точку опоры, и он отвоевал еще пару дюймов. А вода поднималась. Орудуя рычагом из кирки и лопаты, Чарльз расширил щель так, чтобы можно было почти просунуть внутрь руку. Вода быстро поднималась и теперь доходила ему до лодыжек. Напрягая все силы, он еще немного сумел сдвинуть крышку саркофага.
Вода заливала его высокие ботинки.
Чарльз по плечо засунул руку в саркофаг и стал шарить там. Факел помогал плохо. Чарльз нащупал мумию, завернутую в льняное полотно. Он ощупал грудь и голову — ничего. Извиваясь и обдирая кожу, он добрался до головы мумии и под ней нащупал плоский сверток. Он попытался достать его, но выронил факел. Он зашипел и погас. Мгновенно настала полная тьма.
Сверток оказался у него в руках, но теперь Чарльз не видел, куда идти. Как слепой, размахивая перед собой руками, он добрался до пробитого отверстия в стене и вздохнул с облегчением, когда его пальцы зацепились за края пролома. Он перешагнул порог, не удержал равновесие на обломках и упал в соседнюю камеру, прямо в воду, едва не выпустив вожделенный сверток из рук.
Мокрый и грязный, Чарльз поднялся на ноги и увидел смутные очертания внешнего дверного проема; он начал пробираться к нему, опрокидывая кувшины и могильную утварь, расталкивая ногами бесценные предметы. Кое-как он достиг лестницы — по ней катился водопад. Преодолевая поток воды, он взобрался по ступенькам и вылез в тусклый, зловещий свет грозового дня.
Небо было винного цвета, злобное и угрожающее; ветер проносился по ущелью, завывая в камнях. Люди и животные исчезли. Чарльз направился через лагерь к своей палатке, чтобы забрать свою кожаную сумку, но его перехватил Шакир, схватил за руку и потащил прочь, указывая на главное русло вади, где только что исчез последний из рабочих.
— Идти! Скорее, начальник! — твердил он.
— Сумка! Мне нужна моя сумка!
