— Боже, как давно я не позволяла себе чувствовать себя пьяной, — говорю я себе.

Я смотрю на Оскара и вижу, как он ласкает себя, черт возьми. Это круто.

— Покажи мне, — шепчу я, не сводя глаз с его движений. Когда он не двигается, я смотрю ему в лицо, но он смотрит на остальных.

— Пожалуйста, Оскар, — хнычу я.

Я так возбуждена, что не могу думать ни о чем другом, алкоголь заставляет меня хотеть этого еще больше.

Оскар пристально смотрит мне в глаза.

— Сядь на колени Кая лицом ко мне, и я сделаю это, — приказывает он, заставляя мое сердце сжаться.

Черт.

Да, пожалуйста.

Я медленно встаю и подхожу к Каю, он поворачивает меня и сажает к себе на колени. Прямо на свой член. Боже, да. Я откидываю голову ему на плечо, когда он сжимает мои бедра, позволяя стону сорваться с моих губ. Я оглядываюсь на Оскара и, верный своему слову, вижу, что его член у него в руке, и он медленно тянет, демонстрируя мне это.

Я не могу не тереться о Кая, нуждаясь в контакте и заставляя его тихо стонать мне на ухо.

— Я хочу большего, — говорю я, не обращаясь ни к кому конкретно, а только ко всей комнате.

— У тебя твердые соски, принцесса? — спрашивает Роман, расстегивая рубашку.

Я не могу подобрать слов, поэтому просто киваю.

— Докажи это, — настаивает он.

Черт. Я не отступлю. Ни на йоту. Это за гранью сексуальности.

Я слегка наклоняюсь вперед, чтобы медленно стянуть бретельки-спагетти с плеч, высвобождая для них свои твердые как камень соски. Вокруг меня раздается несколько стонов, и от этого мне становится только жарче.

— Паркер, попробуй их, — приказывает Роман, и Паркер выполняет приказ.

Встав на колени между ног Кая, он медленно приближает свой рот именно туда, где мне это нужно. Резкий укус застает меня врасплох, и я ахаю, чувствуя, как покалывание распространяется прямо к моей киске.

— Ах, боже, да, — восклицаю я.

Он протягивает руки вперед, обхватывая мои груди, пробуя их вес в своих ладонях.

— Черт Луна, ты идеальна, — шепчет он, откидываясь назад, чтобы обвести языком мои напряженные соски.

Мое сердце пульсирует от потребности, чтобы ко мне прикасались, и мои парни дразнят меня. Мои парни. Почему это заставляет меня сжиматься еще сильнее?

И Оскар, и Роман держат свои члены в руках, и я вижу легкий блеск предэукулятора, от которого у меня текут слюнки.

— Пожалуйста.

Черт, я даже не знаю, о чем я прошу.

— Встань, принцесса, — приказывает Роман.

Паркер не разжимает губ, когда Кай помогает мне встать, и платье падает к моим ногам. Я остаюсь в одних туфлях на каблуках.

— Черт возьми, если бы я знал, что под этой штукой на тебе ничего нет, я бы раздел тебя еще до того, как мы ушли, — ругается Оскар.

— Мне нужно больше, — повторяю я

— Ты хочешь шоу, да? — спрашивает Роман, и я киваю в знак согласия.

— Но если кто-нибудь в ближайшее время не прикоснется к моей киске, я вышвырну вас всех вон, — я уже не обращаю внимания на любезности, все дело в чистой потребности.

Позади меня руки Кая дразнят мою задницу, этот парень и его пальцы везде, кроме тех мест, где он мне нужен. Он поднимает мое возбуждение на ступеньку выше, особенно учитывая, что Паркер не сдается, вдобавок к тому, что видны два члена из четырех, и мне хочется взорваться.

— Чего ты хочешь, принцесса?

— Я снова хочу, чтобы твои губы коснулись губ Паркера, — отвечаю я смело и абсолютно честно.

Его глаза расширяются от удивления, но хватка вокруг его члена усиливается. Черт возьми, он тоже этого хочет. Паркер поднимает на меня взгляд, должно быть, он доволен тем, что видит, потому что в одно мгновение прижимается своими губами к моим.

Кай выбирает этот момент, чтобы подразнить пальцем мой вход, заставляя меня хныкать рядом с Паркером, прежде чем он подходит к Роману.

Оскар подтаскивает кофейный столик, садится и тянет меня вниз, чтобы я села между его ног, открывая мне идеальный вид на то место, где стоят Роман и Паркер, уставившись на меня. Кай приседает у меня между ног, а Оскар сильно сжимает мою грудь, и мне это чертовски нравится.

Роман хватает Паркера за подбородок и впивается в его губы, точно так же, как он делает со мной, и это гребаное видение. Руки Паркера скользят по обнаженной груди Романа, и я не могу насытиться этим. Когда я думаю, что больше не выдержу, Кай проводит языком по моему клитору.

О.

Мой.

Дней.

Вот на что похож рай.

Пока я смотрю самую эротическую сцену, которую когда-либо видела, Оскар крутит мой пирсинг до боли, и я не могу сдержать криков удовольствия. Кай хочет участвовать в действии и, наконец. Наконец. Засовывает свои пальцы в меня.

— Черт возьми, Сакура, ты промокла насквозь, — рычит он. Черт возьми, рычание только усиливает все. Он не церемонится, засовывая в меня три пальца, как эксперт, в то время как Оскар одной рукой находит мой бугорок, а другой теребит сосок. Мои бедра инстинктивно приподнимаются и трутся об их руки, электричество пронзает мое естество. Затем Паркер целует грудь Романа и берет в рот его огромный член, заставляя Романа откинуть голову назад в экстазе.

Я взрываюсь.

Я кричу.

Я катаюсь на нескончаемых волнах удовольствия, которые накатывают на меня от каждой из них.

Глядя на Паркера, стоящего на коленях перед Романом, на похоть в его глазах, когда он берет его глубоко снова и снова, я готова снова кончить, но я тоже хочу попробовать.

Я нахожу в себе силы встать только для того, чтобы сразу же опуститься на колени. Оскару и Каю, стоящим передо мной, должно быть, ясно, что в моих глазах светится нужда. Кай, наконец, высвобождается, и я вижу его всего. Он длинный, как и его пальцы, но не такой толстый, как два других, что идеально, и я уже представляю его у себя в заднице. Сейчас мне нужно, чтобы он был у меня во рту. Он не хватает меня за голову, позволяя мне задавать темп. Я переключаюсь между ними обоими, пока Паркер продолжает работать с Романом, который наблюдает за всем происходящим.

— Черт, черт, черт.

Я понятия не имею, кто проклинает и все ли они это делают. Я потерялась в своих других