тебе было хорошо, — шепчу я.

Она нежно целует меня.

— Об этом я не беспокоюсь, — шепчет она в ответ.

— Хорошо. Хоть кто-то из нас двоих не беспокоится.

У неё вырывается смешок, и мне приходится стиснуть зубы из-за того, как её тело напрягается вокруг меня.

— Просто дай мне, типа… пять часов, чтобы привыкнуть, — бормочет она.

— Мне повезёт, если я продержусь хоть пять минут, Фрэнки.

— Пока можешь, двигайся медленно, хорошо? — шепчет она. — Так лучше. Нежнее. Вот так.

По её подсказке я ослабляю хватку и отпускаю её руки. Схватив меня за задницу, она направляет меня, отводя свои бёдра назад, а затем приподнимая вперёд. Весь воздух шумно вылетает из моих лёгких.

— Боже, ты ощущаешься невероятно, — я накрываю её губы своими, целуя, пробуя на вкус, деля один воздух, пока я следую за её ритмом и инстинктами своего тела. Я отстраняюсь и беспомощно стону, вновь проникая внутрь.

Держа вес на локтях по обе стороны от её лица, я целую её шею, подбородок, губы, наконец-то погрузившись так далеко, что чувствую — глубже войти не получится.

Фрэнки ахает. Я рефлекторно отстраняюсь, но она останавливает меня, хватая воздух ртом.

— Всё хорошо. Продолжай, ладно?

Нужда моего тела толкаться и вбиваться берёт верх. Это слишком резко, слишком чересчур.

— Я не хочу причинить тебе боль.

— Не причинишь, — нежно говорит она, снова скользя ладонями по моему заду, направляя меня, притягивая к себе. — Обещаю, не причинишь.

Волны мышц сжимаются вокруг моего члена. У меня вырывается вздох, когда я отстраняюсь, затем вхожу в неё в размеренном и медленном ритме. Я чувствую, как по моим ногам будто пробегают искры, свирепая потребность в движении направляет меня.

— Ещё, — шепчет она. — Ещё.

Мы стонем в губы друг друга, пока я толкаюсь в неё, а Фрэнки крепко меня обнимает. Её бёдра двигаются в ритме с моими, сначала медленно, затем нетерпеливо. Ускоряясь.

— Быстрее, Рен, — хрипит она. — Быстрее.

Последние нити моего колебания лопаются, выпуская поток нужды. Я нахожу большим пальцем её клитор и размеренно потираю в ритме с каждым толчком. Быстро. Намеренно. Шлепки кожи по коже, тихий ритм её вскрикивания. Снова волны, трепещущие и слабые, дразнящие спазмы по всей моей длине, пока наши тела движутся вместе.

Я уже так близок, что мне приходится остановиться. Ещё один толчок, и я сорвусь. Погрузившись в неё, я целую груди Фрэнки, грубо сосу её соски. Моё тело дрожит, пока я сдерживаюсь.

— Рен, всё хорошо, — мягко говорит она. — Ничего страшного, если ты кончишь. Ты уже довёл меня…

— Нет, — бормочу я в её кожу. — Я хочу почувствовать, как ты кончишь со мной. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на моём члене. Мне это нужно, Фрэнки.

Её тело крепче сжимается вокруг меня.

— Мне тоже, — тихо говорит она.

— Тогда позволь мне сделать это, — я дразню её клитор, посасываю соски и медленно двигаюсь в ней.

— Да, — тихо повторяет она. Её руки блуждают по моему телу, пока она извивается подо мной. — Уже близко, — бормочет она. — Я кончаю. О Боже…

Она содрогается подо мной, и хватка её тела резко сжимает мою длину. Я хочу замереть и смаковать каждую секунду, пока она разлетается на кусочки, но не могу. Мне нужно двигаться. Это непоколебимое требование, всепоглощающая нужда свирепо толкаться внутри неё, и вот молния простреливает мой позвоночник, и я вдалбливаюсь в неё с финальным рёвом.

Я проливаю своё семя так долго, что перед глазами уже начинают плясать звёздочки, и только потом мне удаётся вдохнуть. Фрэнки дрожит всем телом, пока я нежно целую её горло, подбородок.

Опустившись на Фрэнки, я поворачиваю её вместе с собой так, чтобы она прижималась к моему боку, а её больное бедро не лежало на матрасе и аккуратно покоилось на мне. Мои ладони бродят по её коже, губы прикасаются к щекам, и наконец наши рты встречаются, ладони нежно обхватывают лица, и мы оба протяжно и удовлетворённо выдыхаем.

Фрэнки приоткрывает глаза и улыбается со счастливым вздохом.

— Я же говорила, что нам не о чём беспокоиться.

Глава 27. Фрэнки

Плейлист: Lana Del Rey — Cinnamon Girl

Рен отбрасывает в сторону маленькое полотенце, которым он нежно вытер меня между ног и свою длину. Плюхнувшись обратно на кровать и притянув меня поближе, он смотрит в потолок, и лунный свет придаёт его волосам прохладный медный оттенок. Его кожа такая же бледная, как лучи луны, а взгляд напоминает ледяное зимнее небо. Тугие крепкие мышцы бугрятся на его руках, когда он обнимает меня. Я трогаю его везде, где только могу, провожу руками по длинным мускулам, крепкой коже, резкому изгибу там, где бедро переходит в задницу.

— Вау, — сипло сглотнув, он поворачивается ко мне. — Это было… нормально для тебя?

Я смеюсь и оставляю поцелуй на его шее.

— Намного лучше. Намного лучше, чем просто нормально. Это было вау, — переплетя наши пальцы, я целую его в ладошку. — А как насчёт тебя?

Он мотает головой из стороны в сторону.

— Ничто… ничто даже близко не сравнится с тем, что я только что испытал с тобой, — прижавшись губами к моему лбу, он тесно прижимает меня к себе, затем смотрит на меня, задыхаясь, и его глаза сверкают.

Улыбаясь, он убирает мои волосы со лба.

— Ты невероятная, — тихо говорит он.

Я провожу ладонью по его груди и целую в район сердца.

— И ты тоже.

Закинув ногу повыше на него, я провожу ладонью по рельефу его тела, прослеживая контуры мышц и костей. Я целую его, проводя ладонью по его животу, нежно прикасаясь к нему. Даже без эрекции он толстый и тяжёлый.

А я уже изнываю от желания большего.

Я наблюдаю, как с каждым прикосновением он твердеет. Я испытываю нечто сродни исступлению, узнавая эту новую сторону Рена — его возбуждение, его желания, каждую своеобразную деталь его удовольствия.

Он запрокидывает голову, когда я опускаю руку ниже, когда мои пальцы накрывают его, изучая мягкую бархатистую кожу, жёсткие мышцы. Его пресс сокращается, рука сильнее сжимает моё плечо.

— О чёрт, — бормочет он. Его бёдра дёргаются, когда он вжимается в мою ладонь. Я медленным дразнением прохожусь по его телу, прокладываю дорожку поцелуев вниз по рёбрам, по узкой дорожке волос, ведущей к его эрекции.

— Фрэнки, ты не обязана…

— Я хочу, — шепчу я. Я хочу попробовать его на вкус. Я хочу подарить ему удовольствие ради удовольствия. И это будет первый раз, когда он мне позволил.

Рен стонет, и его бёдра перекатываются,