Ну не женское это дело — тяжести таскать.

— Я могла бы и сама, — Тома демонстративно надула губки.

— Я заметил, — хмыкнул я и притянул её за талию свободной рукой.

Я тоже не стал заморачиваться по поводу сохранности туши чёрного. В конце концов, он...

А, собственно, кто он?

Оказалось, тот самый стрелок.

— Я тогда оттащу его к нашим. А у нас в деревне представлю тебя стае, хорошо? — я заглянул в глаза паре.

И снова увидел в них крайнюю степень удивления.

М-да...

— Чёрный бы не спрашивал моего мнения, — шёпотом пояснила она. И потом ввергла в шок уже меня: — А можешь сейчас это сделать? При чёрных. И... не истинной, а трофеем, ладно?

— Чего-о?! — возмутился я. — Зачем? Ты не трофей!

— Я традиции чёрных знаю лучше тебя, — отрезала Тома. — Так надо.

— Нас стая на вилы поднимет.

Оборотница пожала плечами:

— Ну, хочешь я им метку покажу?

— Тамара, а тебя не смущает, что это вообще-то метка пары? — зашипел я.

И получил тычок в бок.

— Нет, не смущает. Чёрные такую ставят насильно уведённым женщинам, трофеям, так что никакого противоречия. Ах, да. Ещё раз назовёшь меня полным именем — покусаю, — ответила она с милой улыбочкой.

— Надо будет тебе об этом твоём обещании ночью напомнить, — хмыкнул я и поцеловал её в висок. — Моя сладкая.

Нас действительно чуть на вилы не подняли за подобное заявление. И первым желающими растерзать меня были — неожиданно, да? — отец и дядя. 

Виданное ли дело, что будущий вожак женщину военным трофеем обозвал? Да позорище!

И только после того, как Тома показала укус, мои родичи успокоились. Кажется, поняли, что это был спектакль, о котором заранее не предупредили, а причин постановки не назвали.

И всё равно я видел, что наши неодобрительно качали головами. Ну не делается так, не делается! Мы, конечно, те ещё собственники и консерваторы, но вот это вот отношение к женщинам как к вещам, лишение их мнения и права голоса — за гранью просто. 

Чёрные, как только услышали, что Тома теперь моя, сразу потеряли к ней интерес. Они сегодня лишились вожака и его преемника, там не до какой-то уведённой волчицы. Разве что старший брат главы стаи, который каким-то чудом остался в живых, бесновался и что-то рычал про то, что Тома нарочно подставилась и дала себя присвоить добровольно, лишь бы не помогать ненавистной стае.

Но кто его слушал?

А, кажется, отец и дядя ловили каждое его слово, да и от меня ждали того же.

Тряхнул головой и продолжил слушать. Тому и всех посторонних практически сразу попросили удалиться, и начался допрос. Что-то из услышенного даже отложилось у меня в памяти.

— А маги где? — когда увели ещё одного пленного, спросил я у отца.

— Копаются в мозгах у шаманов, — хмуро бросил тот через плечо. — Ты какой-то слишком адекватный.

— Это плохо? — хмыкнул я. — Да и не сказал бы, что адекватный. Я прослушал больше половины.

— Всего-то, — криво усмехнулся Денис. — Я в своё время месяц после обретения Машеньки думать ни о чём не мог, мозги стекли приблизительно на метр ниже.

— Ага. Меня тоже на Ксене переклинило где-то на месяц, причём мы же тогда ещё новую территорию захватывали, мне нужна была ясная голова, а я ни о ком думать не мог, кроме моей жены.

— И что? — полюбопытствовал я. 

Не интересовался как-то я никогда, как родители поняли, что они — пара.

Видимо, время пришло.

— Да ничего. После первой неудачной стычки он получил ранение. Ерундовое, конечно, но до твоего деда дошло, что лучше бы Юрку убрать с поля боя. Иначе не только его лишимся, но и всего отряда, которым он командовал, — сдал отца Ден. — В общем, у нас в стае у всех проблемы с фокусом внимания при обретении сам-знаешь-кого. А ты даже в делах стаи участвовать способен ещё. Гришка, ты вообще наш ли? 

Недовольно заворчал.

Бодрили меня такие фразы с подросткового возраста. Ну, то есть с того самого, когда у меня проблемы с контролем были. Тоже часто слышал, не от отца с дядей, конечно, но от других родичей приходилось. Так что на подобные вопросы у меня стойкая аллергия. Симптомами обычно являются битые рожи и поломанные кости, но родного дядьку как-то... не комильфо, в общем. Пришлось сдерживаться.

А допросы всё продолжались...

Правда, под конец я уже перестал соображать от слова совсем, так что вышел на улицу и отправился на поиски Томы.

Вожак с отцом только усмехнулись, но задерживать не стали. Понимали меня прекрасно.

Тома сидела на ступеньках одного из домов, закутавшись в мою куртку, и хрустела сочным яблоком. 

— Как допросы? Не идут? — усмехнулась она, выбрасывая огрызок куда-то в сугроб и разворачиваясь ко мне.

Я как раз сел рядом.

Притянул её в объятия и уткнулся носом в тонкую шейку. М-м, какой сладкий запах...

— Идут, но у других, — не удержался и прихватил зубами нежную кожу.

— Понятно всё с тобой, — Тома подставила шею. — Продолжай. Мне нравится.

Ну и как даме отказать?

Результатом моей безотказности были засосы на красивой шейке. И их количество всё росло и росло. Я аж урчал от удовольствия. Впрочем, Тома тоже.

Но недолго. Нас прервали.

— Эй, парочка, — окликнул нас демон. — Тут все всё закончили. Забросить вас в храм, пока остальные до посленения добираются?

Оторвался от своей ненаглядной и злобно глянул на дес Артигарто.

— Да-да, я мстительный, я в курсе. Не всё тебе мне малину обламывать, — усмехнулся он. — Я сейчас в Тёмный храм пойду порталом. Вас захватить? 

Мы с Томой синхронно кивнули.

— Пойду до родни дойду, предупрежу, — я поднялся со ступеней.

— Я уже им сказал, что за тобой зайду, не трать время, — отмахнулся демон.

— И зачем тебе в храм? — полюбопытствовал я, помогая подняться волчице.

— Да так, — дес Артигарто только отмахнулся. — Не бери в голову. 

И махнул рукой, открывая портал и показывая, что глупые разговоры закончены.

Церемония...

Жаль, что Женьки рядом нет. 

Эта мысль промелькнула на самом краю сознания — я слишком быстро отвлёкся на почти жену.

Для