Шрифт:
Закладка:
Гарик Осипов: «Первые акустические концерты. Северного, эти длинные, ни на что не похожие, не похожие на Высоцкого, не похожие на Окуджаву, не похожие на туристскую песню, которая была более-менее в моде, и ее, в принципе, ну не то чтобы насаждали, но особо и не запрещали. Эти вещи знали все, Кукина там, „За туманом”. Агрессивная подача, человек в состоянии какого-то восторга, транса изрыгает эти бесконечные потрясающие гитарные бои, характерные самодельные реверберации с характерным свистящим эхо. Вот это ощущение было колоссальное.
Ты знаешь-таки, как поют натуральные бандиты.
Послушайте сюда, маэстро, пару слов.
А ну-ка, музычку!»
В конце 60-х в народе становится популярным так называемый одесский жанр. Колорит бандитской Одессы 20-х годов зрителям представили в романтическом ореоле. Одним из свидетельств тому фильм «Интервенция». В главных ролях Владимир Высоцкий и Ефим Копелян. Песня из этого фильма «Гром прогремел» мгновенно становится популярной, хотя сам фильм оказывается на полке.
Гром прогремел – золяция идет,
Губернский розыск рассылает телеграммы,
Что вся Одесса переполнена ворами,
И что настал критический момент —
И заедает темный элемент.
А Рудольф Фукс, удивительно точно чувствующий время, понимает – музыкальный рай для советского человека состоит из сплава еврейских анекдотов, воспоминаний о нэпе и мечты о летних пляжах в Анапе, Сочи и Одессе. Для воплощения этого невозможного рая в обычной жизни лучше всего подходит голос Аркадия Звездина-Северного.
На улице, на Семеновской,
Где нравы буквально как в Азии,
На улице, на Семеновской,
Случилась однажды оказия.
Рудольф Фукс: «Он хорошо знал одесские анекдоты, это был прирожденный рассказчик анекдотов, которых у него была масса. Без всякого повторения он мог часами рассказывать анекдоты, и в одесском плане он очень хорошо их подавал. Поэтому я подумал, что если он хорошо рассказывает одесские анекдоты, то почему ему не спеть одесские песни? Но так как старые одесские песни довольно затасканные, известные, кое-что мы сделали заново. Но когда и этот запас существующих песен подошел к концу, я уже стал создавать одесские песни.
Вернулся-таки я в Одессу,
Иду-таки подобно бесу
И пяточки о камешки чешу,
Подметочки-таки сопрели, колеса еле-еле
На пятках моих держатся – но я спешу».
Тексты, написанные Фуксом, напоминали театр у микрофона. В этом театре Северный играл ту роль, которую от него ждали советские слушатели. Говорил, что служил летчиком во Вьетнаме, в Париже смотрел фильм Копполы «Крестный отец», сиживал в Марселе в кабаках с местными мафиози. И так всё было убедительно, что многие верили.
Шумит ночной Марсель
В «Притоне трех бродяг»,
Там пьют матросы эль.
Александр Фрумин: «Аркадий Северный – никогда не бывавший за границей человек, дальше Одессы никуда не выезжал, изображал некоего героя, который может петь русские неподцензурные, принципиально запрещенные песни, где он катается по всему белому свету. И в итоге те, кто приобретали эти магнитофонные записи, невольно думали о том, что когда-нибудь, наверное, тоже придет такое время, когда и мы сможем и в Рим, и в Париж».
Согласно еще одной легенде, Аркадий Северный во время своих гастролей встречался с Леонидом Брежневым. Дело было в Сочи, Леонид Ильич уединился в ресторане, где в то время Северный репетировал новую программу. По преданию, Леонид Брежнев, глава сверхдержавы, прослушав песню «Сигарета „Прима”» пригласил Аркадия Северного за столик и продолжил с ним банкет.
Эти ребята, которые правили идеологией, правили страной фактически, они сами слушали с удовольствием Аркадия Северного и смотрели на его творчество сквозь пальцы. В песнях открыто против власти он не выступал, ну да, идеологическая диверсия с позиции кагэбэшников была, но он не выходил за рамки, он не пел песни с матом. Делал он всё открыто и красиво, и это нравилось.
Пока кассеты с голосом Аркадия Северного разлетаются по всему Союзу, Аркадий Звездин живет жизнью простого советского человека: заканчивает вуз, служит в армии, идет работать на ленинградскую портовую таможню, встречает баржи с лесом. В 1968 году он женится на Валентине Бойцовой.
Валентина Звездина (Бойцова): «По характеру он был очень добрый и очень слабый человек, семья для него особой ценности не представляла. Он, как сейчас говорят, тусовщик был по натуре, ему нужна была компания, нужны были какие-то подпитки, поэтому с ним в семье было жить очень тяжело».
Через два года у Аркадия и Валентины родилась дочь Наталья. Скоро брак распадается, и Аркадий уходит из семьи, бросает официальную работу и живет только на гонорары от магнитных альбомов. О том, что ее отец исполнитель запрещенных песен, Наталья узнает через много лет.
Наталья Соколова (Звездина): «Когда я узнала, что Аркадий Северный – мой отец, мне было уже достаточно много лет. Меня просто бабушка взяла за руку и сказала: „Мы сейчас поедем к друзьям твоего отца”. Мы зашли в комнату, где все стены были увешаны фотографиями отца. Меня посадили на стул, надели наушники. Я сидела 4 часа, слушала песни отца. Это был шок, я сидела все 4 часа, плакала, потому что я, в общем, не ожидала абсолютно, что так будет. И, наверное кроме рождения детей, это было самое яркое впечатление в жизни».
Владимир Ефимов: «Он как бы в песне проживал своих героев, он не ждал награды, в виде денег, в виде каких-то подарков. Он был совершенно бессребреник. Если об этом рассуждать, то человек творил, потому что ему хотелось это делать, ему нравилось это. Он чувствовал себя в своей тарелке, он жил этим».
В 70-х годах даже в ресторанах могли выступать только утвержденные музыкальные коллективы. В одном из плавучих ленинградских ресторанов выступает ансамбль «Братья Жемчужные», которые в свободное от работы время записывают на квартире с Аркадием Северным десятки альбомов.
Николай Резанов (Жемчужный): «Нас что объединяло? Нас объединяла в первую очередь любовь в этой песне, потому что я считаю, что песню должны, любить вообще все нормальные советские люди. Его знала вся страна, а спеть на сцене ему никак не удавалось, ему даже в ресторане не удавалось спеть. И он очень от этого
