отдохни, а я пока за Игорьком присмотрю, — проговорила она так приторно, что у меня в одном месте чуть не слиплось. 

— Я уже принимала душ, утром, перед выпиской, да и режим у нас, скоро кормить, — торопливо сказала, и муж помог мне выйти из машины, потом я ревниво ждала, когда он отстегнёт и передаст мне сына. 

— Я тогда пока ужин приготовлю, а вечером помогу Игорька искупать! — радостно заявила Анна Захаровна и у меня даже глаз от нервов задёргался. 

Это она действительно не понимает, что мне её помощь не нужна?! Что она не помогает, а крадёт мои первые значимые моменты в роли матери?! Или всё понимает и специально это делает?! Я не могла разобраться из-за элементарной ревности и злости. Вот уж не думала, что когда-то тётушка станет моей соперницей. 

— Угу, — буркнула я, забирая сына себе, он как раз начал ворчать медвежонком, его по времени нужно было кормить, и я поторопилась уйти в дом. 

В нашей с мужем комнате словно в крепости, Анна Захаровна никогда к нам не заходила. Никогда! И я очень надеялась, что так будет всегда, но теперь в этом уверенности не было. Настроение было отвратительным, но стоило устроиться с сыном в плетёном кресле и начать его кормить, как все тревоги отступили, заполонило чувство безмятежной и всепоглощающей любви к этому малышу. 

— Как бы не избаловать тебя, — поделилась с Игорьком своими мыслями, а они уже ни один раз в моей голове возникали. 

Кажется, я такая же, как моя мама, и пусть она отца нашего не любила никогда, а в нас души не чаяла. Вот и выросли чёрт знает кем. 

— Что что говоришь? — переспросил зашедший в комнату муж. 

— Избаловать боюсь, — честно призналась Толе, не видя смысла скрывать. 

Ребёнку три дня от роду, а я готова всё для него сделать, лишь бы был счастлив. 

— Не боись, я тебе не позволю, — с ехидной косой улыбкой заявил муж и сел в кресло напротив, — Красиво смотритесь, как насчёт фотосессии? — поинтересовался Толя, с интересом наблюдая, как сын сосёт грудь.

— Что прям так, что ли? — я даже смутилась. 

Что у моего мужа страсть не только к лошадям с фантиками, но и к фотографиям я поняла уже давно. Меньше года женаты, а уже три фотосессии за плечами и это не считая свадебной. В доме все стены были увешаны нашими портретами, особенно второй этаж под крышей, где у Анатолия было что-то типа кабинета. 

— Очень красиво, — заявил Толя. 

— Ну и куда их потом, такие фото? На стену в зале? Чтобы гости любовались этой обнажёнкой?

На мои вопросы с нескрываемой нотой возмущения, Исаев расхохотался, отчего Игорёк закопошился. 

— Почему сразу обнажёнка? Вот ты полячка у меня, а! — хмыкнул муж, — Тут даже не видно ничего, к тому же там всё так красиво можно обставить. Ты давай думай, я узнавал, там первые две недели для такой фотосессии самые лучшие. 

— Да? Нет у нас сын красавчик, конечно, но тебе не кажется, что он ещё на изюм похож? — спросила со смехом, — Может, подождём, пока станет виноградинкой? Да и я как-то не в лучшей форме. 

— Ерунда, ты прекрасна! — муж сказал это с пафосом, походящим на шутку. 

— Похоже на лесть, — поделилась своей мыслью, наблюдая с интересом, как муж, поднявшись с кресла, полез в детский комод. 

Верхний маленький ящик у меня был устроен под детские носочки и пинетки, которые навязали мама с тётушкой. Очень было любопытно, что муж там забыл. Когда он повернулся с синей бархатной коробочкой в руках, я неосознанно улыбнулась до ушей. 

— Подарочек мне? — едва сдерживалась, чтобы не засучить ногами, точней, меня от этого сдерживал сын на руках, а вот глаза загорелись. 

В детстве я недополучила внимания от отца, мало было подарков и приятных сюрпризов, а теперь каждый подарок от мужа вызывал у меня это детский восторг. И скрыть или как-то притупить его было невозможно. Я радовалась как ребёнок даже самой простой безделушке, а от вида бархатной коробочки меня всю потряхивало. 

— Тебе, не ему же, — хохотнул муж, довольный от моей радости.

— Ну, показывай скорей, что там? — терпения у меня не было, а Исаеву явно нравилось наблюдать за моим ожиданием. 

Пользовался бессовестный тем, что я подойти к нему сейчас не могу.

— Ладно, ладно, — муж быстро шагнул ко мне, совершенно неожиданно опустившись на колени перед нами, и раскрыл коробочку. 

Это было колечко в виде следа детской ножки с маленьким синим камушком на месте большого пальчика. Подарок милый настолько, что у меня глаза заслезились.

— Ну-у-у... я так не играю! — голосом Карлсона сказал муж, захлопнув коробочку. 

— Чего ты? — удивилась я, чуть поддавшись вперёд за захлопнувшейся коробочкой.

— Не реви! — потребовал муж. 

— Я и не реву, — у меня ведь даже слезинки не упало. 

— Вот и не реви, — ворчал Исаев, уже вытаскивая колечко из подарочной упаковки, чтобы надеть мне его на палец. 

— Спасибо! — поцеловала мужа и вновь вернулась к колечку. 

— А сын спит, — заметил Толя. 

Пока мы разговаривали, Игорь наелся и заснул. Мы вместе с мужем устроили его в кроватке, и тоже легли полежать в обнимку. 

— Часик полежу с тобой и надо будет на птицефабрику смотаться, — предупредил муж, а я не успела ему даже ответить. 

Совершенно бесцеремонно в нашу комнату зашла Анна Захаровна.

— Вы лежите, отдыхайте, а я Игорька к себе возьму, — шептала она и шла целенаправленно к кроватке. 

Пока я задыхалась от возмущения, муж всё расставил по своим местам, поднялся с кровати и перехватил Анну Захаровну.

— Тёть Ань, ты чего? Спит ребёнок, не дело это, его торкать. Нанянчишься, успеешь, ещё и надоест, — говорил, мягко выпроваживая тётушку из комнаты.

Целый час я потом не могла расслабиться, не зная, чего ожидать от Анны Захаровны, после отъезда мужа по делам. Не хотела оставаться с ней наедине,