пожалуй, но с Ники творит такую дичь, как полный псих, не смеющий сделать верный шаг, боясь оступиться, даже ничего ещё не предприняв. Если это трусость, то он трус. Он признаёт это. Действительно, сколько бы он оттягивал решительность, просто наблюдая со стороны, если бы Марк не показал, что Николь не будет вечность его ждать. Любой в любое время может взять её, открыть глаза и показать другой мир, где его не будет в её жизни. И тут только два пути: либо он отпускает её, позволяя забыть его существование и самому разлететься песком во временном пространстве; либо он вернёт эту девушку себе, прижмёт так крепко и больше не отпустит.

Он покажет, каково это на самом деле любить Нэйтена Картер.

Сотрёт слёзы и сделает всё, лишь бы она улыбалась вновь и только для него.

Кажется, так легко Картеру давно не было, и уголки губ едва дёргаются, пытаясь подавить рвущуюся напоказ улыбку, придерживаясь образа эдакого брутала с похуистическим образом жизни.

— Порой я не знаю, как к тебе относиться.

— Разве не так поступают друзья? — Марк вздёргивает бровью и улыбается широко, хотя самому больно от эмоции, получив затрещину за «помощь».

— Самые долбанутые друзья, — толкнув его в плечо, он расплывается, наконец, в улыбке.

— Наверно, настоящие друзья все такие от природы, — рассмеялся друг. — Ладно, сейчас только дождёмся Ники и…

— А вот это нафига? — прерывает радостную речь Нэйтен.

Пэрри готов сейчас закатить глаза и стукнуть ладонью об лоб.

— Я как будто просто так дал участковому её номер, чтобы просто поржать, — язвит Марк. — Сам подумай, если бы мы сами пошли к ней кричать под окнами, думаешь, она бы вышла? Нет. Послала бы нахрен — это да — но не вышла. А выманить эту упрямицу (кстати, вы два упрямца, как ишаки, тоже мне парочка) как-то надо. И чем тебе не повод, как вызволить нас из тюряги? Пойми, если вы сейчас не разберётесь во всём, вы так и будете продолжать бегать вокруг да около. Помни про уздечку. Я просто уже откровенно стукаю вас лбами.

Нэйтен невольно проводит сравнения друга с маленьким амуром. Ещё бы крылья и нимб над головой и будет вылитый. Только памперс не стоит представлять, что это за пошлости. Однозначно ему не хватало друга, и Картер рад, что он рядом в вонючем обезьяннике, сидит на грязной скамье, хотя сам белоручка, но не боится испачкаться, глаголет речь не хуже психолога и проводит манёвры в том же духе, распределяя психотехнику на подопечных.

— Ты думаешь, она после всего придёт?

— Вполне уверен в этом.

— Мне бы твою уверенность. Я совершил ошибку, сделал больно.

— Только полные идиоты не совершают ошибок. Любую ошибку можно исправить верным словом, — кивнул Марк и похлопал друга по плечу. — Исправляй. Вот твоя задача.

Оба парня отвлекаются, услышав, как двери отворились, и офицер встал из-за стола, приветствуя вошедшую девушку. Николь стреляла взглядом в них и молча подписала документ, который протянул ей участковый. Он утвердительно кивнул ей и сказал, что всё хорошо и молодые люди могут быть свободны. Офицер звякнул ключами, отворил решётку. Нэйтен и Маркус, если честно, хотели бы попросить, чтобы их заперли обратно, уже страшась пыхтящей Николь с её диким взглядом. В её мыслях она давно их четвертовала и превратила в фарш, скармливая бездомным животным, и, кажется, она легко готова воплотить это в жизни. Её руки сложены перед собой под грудью, губы плотно сжаты и напряжены, ноздри расширялись, и, кажется, из них вот-вот пробьётся пламя и сожжёт их со всеми потрохами.

Николь молча разворачивается спиной, удаляясь из участка, а парням только и нашкодившими мальчишками остаётся следовать за ней, наблюдая за твёрдым шагом девушки и периодически переглядываясь между собой.

Оказавшись на улице, Тёрнер резко разворачивается к недоразумениям в её жизни и тычет в них пальцем, едва не задыхаясь от возмущения:

— Вы!.. Вы! — не находит она слова, вернее, не может подобрать их, потому что столько всего крутится на языке, что сложно собрать их в единое мнение, но одно она знает точно — готова убить их прямо сейчас.

— Придурки? — дружно в унисон поддерживают друзья, а сами едва сдерживают смешок. Почему именно сейчас всё кажется каким-то смешным до одури?

— Дебилы! — выкрикивает Николь, едва не притопнув ногой. Бошки им свернуть мало.

Она нервно вздёргивает руками и решает уйти, иначе жёсткая расправа всё навязчивей лезет в голову. Сегодня не её день. Её точно сглазил кто. Уничижительная аура прожигает дыру насквозь, и конец спокойствию, которого и так нет. Зашибись просто.

Пэрри толкает Картера в плечо, указывая на уходящую девушку, призывая действовать:

— Давай, сейчас или никогда.

Кивнув, Нэйтен прощается с другом и следует за Ники. Он видит её напряжённые плечи и знает, насколько расшатаны нервы у обоих, но он решает, что сейчас вот оно — приближение финиша, который они должны преодолеть. «Сейчас или никогда» — самое чёткое напутствие действовать. Ломать преграды и недомолвки в её виде. В душе эта девушка его. И так всегда было. Вернее, это он ей принадлежит. Как долбанные соулмейты, которые требуют успокоения души, но не могут произнести вслух самого главного. Если такая связь существует, он в неё верит.

Картер следует молча за Тёрнер. Благо участок их района находится недалеко от дома.

— Даже не вздумай, Картер, — резко развернувшись возле калитки, Николь останавливает его знаком руки. — Убирайся!

— Нет! Мы с тобой, наконец, поговорим нормально.

— Нет, — Николь забегает на крыльцо и быстро открывает двери, чтобы забежать в дом, но едва не взвизгивает, когда Нэйтен успевает ухватить захлопывающуюся дверь, широко её распахивая, чтобы войти следом. — Я тебе уже всё сказала! — пятится она спиной к лестнице.

У Николь грудная клетка ходит ходуном от частого дыхания. Она чувствует, как её загоняют в ловушку и не абы кто, а тот, кого уже решила отпустить. Тот, кого она боится. Тот, кто всегда будет что-то значить для неё, как бы подло не поступал и не делал больно.

— А я нет, — твёрдо заявляет Нэйтен, закрыв за собой дверь и надвигаясь на девушку.

— Убирайся, Нэйтен! — Николь забегает по лестнице, надеясь укрыться в комнате, но Нэйтен упрямо преследует.

Какие кошки-мышки и детское поведение. Она избегает его в прямом смысле. Боится услышать его. Услышать чего-то неизвестного и того, что сломает её окончательно и навсегда.

— Я сказал, что ты меня выслушаешь, значит, выслушаешь!

— Пошёл ты к чёрту, Картер! — едва не споткнувшись, Тёрнер буквально залетает в комнату, но Нэйтен снова опережает, поставив ногу под очередную