– Мио, ты не утонула?

Эрик даже не стучит, сразу врывается в ванную, где я вытираюсь белым махровым полотенцем. Прячу тело по привычке, хотя мужчина там уже всё рассмотрел.

– Уже выходила. Такой нетерпеливый?

– Не хочу терять времени зря.

– Дай угадаю, - морщу носик, рассматривая мужчину. – Душ я принимала зря, да?

– Не знаю, я планировал поужинать, но… Если ты предпочитаешь это делать в моей…

– Нет! Прекрасно. Ужин это прекрасная идея, я голодна.

– И почему не сказала сразу?

Жму плечами, оставляя вопрос без ответа. Потому что тогда во мне сидел и другой голод. Куда более первобытный и дикий. Я все ещё чувствую хватку Эрика, его прикосновения. Как мужчина грубо целовал, словно не мог насытиться. И как я ему отвечала, с тем же желанием.

– Закажешь что-то, пока я в душе? – Эрик притягивает меня за талию, поправляет влажные волосы. – Только курьера так не встречай, ладно?

– Думаешь, не стоит? Жаль. Я…

– Мио, - ладонь мужчины опускается на ягодицы, сжимает в собственническом жесте. – Не дразни мою ревность.

Вылетаю из ванной, едва прихватив с собой шелковый халат. Слова о ревности… Прогоняю эти мысли прочь, заказывая доставку в том же ресторане, где когда-то выбирала завтрак.

Намного проще, чем придумывать, что может понравится мужчине. На самом деле, я не настолько голодна. Да и ужинать среди ночи – не лучшая идея. Поэтому заказываю легкий салат и десерт, чтобы мужчина не придрался.

Эрик возвращается, когда я уже расставляю заказ на столе. Ищу вилки, разбираюсь с кофемашиной. Адское устройство, которое так легко слушается мужчину.

Вот только Эрик забирает кружку и… Выливает её в раковину.

– Ты сдурел?!

– Мио, во-первых, ты у нас предположительно беременна. Снова. А беременным не стоит пить кофе, тем более на ночь. А во-вторых, - мужчина вздыхает немного устало, но улыбка у него становится только шире. – Сколько раз мне нужно повторить, чтобы ты следила за своими словами? Это ведь не так сложно, правда?

– Ага. Тон, Мио, знаю. Можешь спустить хоть разочек? В честь последней ночи?

Я не понимаю, откуда во мне берется игривое настроение. Но я улыбаюсь и, наверное, флиртую с мужчиной. Бросаю взгляд через плечо, находя в холодильнике апельсиновый сок.

– И я так половину фраз спускаю. Но иногда нужно уметь промолчать, Мио. Тем более…

– С тобой?

– С таким человеком, как я. В теневом бизнесе все до жити нервные. И одно не так сказанное слово может послужить причиной разборок.

– Я запомню. Но не собираюсь связывать с этим жизнь, так что мне ничего не грозит. Криминал меня не прельщает.

– Сказала так, которая постоянно занимается махинациями.

– Это не так!

Так, но… Отворачиваюсь от Эрика, потому что он полностью прав. Куда не плюнь – везде  немножко поколдовала. И как я могла винить мужчину за его дела, если творила то же? Просто в меньших масштабах.

– Салат для меня, - предупреждаю, усаживаясь за стол. – Я им не делюсь.

– Жадина, - мужчина намеренно цепляет вилкой мою рукколу, отправляя в рот. – Но, Мио, какого черта? Ты в курсе, что такое питаться нормально? Хоть раз?

– Я нормально ем, правда. Просто если ничего больше не хотела или…

– Или хотела, чтобы я снова тебя покормил?

От воспоминаний, как это было я заливаюсь краской. И волосы, как назло, стянуты браслетом Эрика. Никак не скроешь смущение. Потому что тогда – это было слишком… интимно.

Будто мужчина не просто кормил меня, а… Не знаю, но кожа горит.

– Я же говорил, детка, тебе стоит просто попросить.

– Эрик! Я не хочу, салата мне достаточно.

Мужчина сверлит меня тяжелым взглядом, но кивает. Единственное, что он делает, запускает ладонь под мой халат. Гладит чуть выше колена, сжимает. И больше ничего не говорит.

Оказывается, в тишине бывает уютно. Так спокойно, не смотря ни на что. И чуточку волнительно, потому что прошибает от ожидания, что будет дальше. Как себя поведёт Эрик, что придумает ещё.

– Мио, у меня к тебе предложение. Я его выскажу, ты меня пошлешь. Ага?

– Звучит отличным планом.

– У Смирнова ещё две третьих долга и…

– Нет! Никаких больше ночей за долг.

– Отлично.

Почему-то такой радостный тон Эрика меня напрягает. Разворачиваюсь, пытаясь понять реакцию. Он просто решил задать, чтоы заполнить тишину? Или хотел это сделать, но не хотел моего согласия?

– Умница, - его ладонь сжимает под столом крепче, а губы оставляют поцелуй на щеке. – Объяснишь почему?

– Эм… - теряюсь от этого поворота, гоняю лист салата по тарелке. – Потому что я не хочу больше сделок. Никаких семь ночей и прочего.

– Умница. Надеюсь, это не только меня касается. Потому что, правда, мне не нравится твоя жертвенность. Ты должна думать о себе, а не о том, что нужно другим. Надеюсь, это закрепилось в твоей головушке.

– Твои люди угрожали моей беременной сестре! Естественно я заступилась так, как могла. Если бы Лана была чуть старше – у нас был бы доступ к её трастовому фонду и можно было бы покрыть часть, но…

– Но ты не всегда можешь и должна помогать. Понимаешь? Давай, Мио, заключи ещё одну сделку с дьяволом. Ты не находишь приключений на свою задницу, а я жду с долгом столько, сколько потребуется.

Ищу подвох в предложении мужчины, но не хожу. Самая невыгодная сделка, как по мне. Но соглашаюсь, потому что отличный вариант. Пока найду Смирнова, пока со всем разберемся…

Эрик сжимает мою ладонь, уводит к дивану. На котором, по сути, всё и началось. Разговоры, поцелуи, клубящееся желание внутри. Или все началось с машины? С первой встречи?

– Ты сегодня молчаливая, Мио, - Эрик ухмыляется, утягивая меня в свои объятия. – Встреча с моей бабушкой так повлияла? Что она сказала?

– Ничего. То есть… Мы просто говорили, ничего такого. Не знаю, бывает такое настроение – помолчать.

– Бывает, но для этого нужно, чтобы губы были чем-то заняты.

Мужчина мягко цепляет мой подбородок, разворачивая к себе. Его губы находят мои и словно весь мир прекращается существовать. Только нежность, которая давит в грудной клетке.

Прикасаюсь ладонью к лицо мужчины, сама тянусь навстречу. Я перебрасываю ногу через его бедра, оказываюсь сверху. Не отвечаю на поцелуй, скорее, сама его целую.

Сжимаю короткие темные волосы, льну ближе к нему. Чтобы каждой клеточкой касаться, ощущать, как его мышцы твердеют, как горит его кожа. Мне это безумно нравится, до дрожи внутри.