Лиз купила ЛСД. Меня уже тошнит от наркоты. Лиз тоже должна быть больна, но я никогда не знаю, что с ней, потому что она всегда накуривается тайком. У меня в пальто спрятана большая часть того, что осталось от пятнадцати тысяч, полученных за фильм, в стодолларовых купюрах, и я отрицаю причину необъяснимой нехватки этих денег каждый раз, когда пересчитываю их.

Когда я начинаю ощущать прилив кислоты, мне кажется, что мыши повсюду. У меня не галлюцинации. Они повсюду, и они наблюдают за мной. Я беру стул, ставлю его посреди кухни и сажусь на него с метлой наголо. Я собираюсь сидеть там, терпеливо, с таким терпением, которое приходит только с религиозным озарением или когда ты под кайфом, как гребаный воздушный змей. Как только мышь подойдет достаточно близко, я прихлопну ее веником. Я не против убить их, потому что теперь они не уважают меня.

Мыши очень умные. Мыши очень умные. Они играют со мной. Они держатся на расстоянии вытянутой руки и заглядывают мне в душу. По их расчетам, расстояние до меня составляет пять футов, а они болтаются на пять с половиной футов во все стороны. Они смотрят на меня, а потом игнорируют. Я не представляю угрозы. Я сижу там уже час? Не знаю, сколько. Я спотыкаюсь о свои гребаные мозги, откуда мне знать?

Когда я сижу там голая с метлой над головой, я вдруг понимаю, что чувствую себя не очень хорошо. На самом деле, я чувствую себя ужасно. ПАНИКА. Это совершенно нехорошо. Нужно немедленно достать героин. Меня пронзает боль. Мои нервы расшатаны. ЛСД и наркотическая болезнь - худшее из всех возможных сочетаний.

Уже поздно, но Лиз звонит этому жуткому торговцу наркотиками, живущему в высотке. Он носит дизайнерские очки с тонировкой. Я никогда не была у него дома и не должна подниматься. Он уже злится, что Лиз позвонила ему так поздно, но я ни за что не стану ждать его на улице, спотыкаясь и отплевываясь.

Я помню только яркие флуоресцентные лампы в лифте и громкий, пронзительный гудок, когда лифт проезжал каждый этаж. Каждый ужасающий гудок разбивал мое неврологическое ядро.

Он нехотя продал нам упаковку героина, и мы нюхали его в лифте, когда ехали вниз.

Мир снова казался относительно безопасным.

22. Вернер Херцог в ледерхозене

Так странно все прошло. Я не был готов к этому.

Фильм "Незнакомец из рая" завоевывает "Золотую камеру" в Каннах. Фильм "Париж, Техас" получает "Золотую пальмовую ветвь".

Я вдруг стала новой звездой независимого кино.

Это очень странно. Хочу ли я этого? Предполагается, что человек должен хотеть этого.

Джим объявлен гением. И гений, которым является Джим, объясняет всему миру, что я не актер, а странный человек, которого он обнаружил и уговорил на прекрасное выступление.

Я не хочу быть актером. Я музыкант и композитор. Но я бы предпочел быть актером, а не странным персонажем, которого Джим Джармуш уговорил на прекрасное исполнение. Держит ли он меня в коробке и выпускает ли время от времени? Если я не актер, то этот олух в "Чужаке из рая" - это я.

Остановите прессу! Остановите Джима!

Я написал музыку для Variety и другого фильма, который в том году был показан в Каннах. А в другом фильме использовалась куча песен Lounge Lizards. У меня пять фильмов в Каннах, и я не могу позволить себе купить билет на самолет. Я едва могу позволить себе постирать белье.

Джим должен был отвезти меня в Канны, но вместо этого взял Сару Драйвер. По крайней мере, если бы я был там, возможно, я смог бы остановить эту безумную дугу, которая так ужасно извращает мою судьбу в прессе.

Это тяжело для Лиз, которая хочет играть и относится к этому серьезно. А мне плевать на актерство, и вдруг я оказываюсь на обложках всех этих журналов.

Все, что меня волнует, - это музыка. А группа сейчас наконец-то начинает становиться чем-то великим.

-

У Lounge Lizards была пара концертов в Нью-Йорке, когда группы еще не было. Для Бетт Гордон в музыкальной партитуре "Варьете" я использовал Тони Гарнье, Дуги Боуна, Эвана и кучу дополнительных рожков. Большинство из тех, кого я использовал, были уличными музыкантами. Один великий блюзовый альтист, который называл себя Мистер Вещь, откуда-то с юга. Очень раздражающий парень, но он умел играть на альте так, как я никогда не умел. Крепкий, жесткий блюзовый звук с техникой. Ведущий альт в "Million Dollar Walk" - это он.

Там был высокий, нескладный нордический парень по имени Андерс, который также мог играть как сумасшедший на теноре или баритоне.

В фильме была одна реприза - просто темповая вещь в G. Кто-то должен был сыграть соло. Мистер Вещь все время говорил: "Пусть Андерс сделает это! Пусть Андерс сделает это!" Я посмотрел на этого шестифутового парня с тяжелым акцентом и тихим голосом и подумал: "Нет".

Но гребаный Андерс убивает его. Убивает. Тони начинает быструю походку, Дуги с ним, а потом появляется Андерс, и у меня мурашки по коже. В итоге я назвал реплику "Андерс вскакивает".

Бюджет Variety почти ничего не стоит. Бетт Гордон мила, и мне удается дать ей хороший балл примерно за 1000 долларов, заплатив всем ребятам по 75 долларов за день.

У Lizards было несколько несерьезных концертов в Нью-Йорке, и я просто собрал эту штуку с десятью рожками, Дуги, Тони и Эваном. И Рой Натансон на сопрано, альте и теноре.

Я знал Роя с тех пор, как переехал на Вторую авеню, пятью годами ранее. Рой дружил с Джоном Энде, и у него были ключи от театра La MaMa на Четвертой улице. Мы приходили туда поздно вечером, чтобы потренироваться и поиграть вместе.

Рой должен был стать геем. Долгие годы он жил со своим парнем Рэем. На самом деле Рой был скрытым гетеросексуалом, сейчас он женат и имеет ребенка. Парень Роя, Рэй, сделал фотографии для первого постера Lounge Lizards, а затем снова сфотографировал меня для сольного выступления в Max's Kansas City.

Эти парни были самыми беспорядочными людьми, которых я когда-либо встречал в своей жизни. Я думал, что геи должны быть аккуратными и иметь хорошие квартиры. У них была