— Да? — удивились мы почти одновременно с Агеевым.

— Тебе же не жалко? — повернулась она ко мне.

— Конечно, нет, — уверил я.

— Женская бы тебе пошла больше, — мрачно бросил Агеев.

В этом с ним я не мог не согласиться и непременно бы сделал подобную подруге, но договор с ее отцом стоял на пути моих желаний. А еще понимание, что нарушь я его — и хуже будет в том числе и Даше.

— Я в ней только здесь посижу, — ответила она и опять провела рукой по коже. — Потрогай. Правда, здоровская?

Агеев неохотно подтвердил:

— Стильная. И наверняка дорогая. — Он смерил меня подозрительным взглядом, но говорить о том, что мне такая вещь не по карману, не стал, вместо этого зашел с другой стороны: — Даш, пойдем к нашим?

— Я разве не со своими? Мы с Ильей учились вместе. И с Федей. — Она приподнялась и просигнализировала еще одному нашему однокласснику, как раз входившему в зал. — И вообще, за Ильей долг.

Агеев с тяжелым вздохом сел так, чтобы для Феди место оставалось только рядом со мной. Если уж не удается увести отсюда девушку, то нужно хотя бы сделать так, чтобы рядом с этой девушкой сидело как можно меньше посторонних парней.

Федя тоже остался с нами, потому что от его учебного заведения был заявлен только один человек, и тот вчера отсеялся. В принципе, это даже не обидно, потому что у юристов оружие совсем другое. Впрочем, как и у алхимиков.

Минут через пять подошла моя группа опять в полном составе, а потом и тренер. Напутственных слов в этот раз он решил не говорить, за что я ему был только благодарен. А вскоре вообще отошел на беседу с другим тренером.

— О, смотрите, Одинцова с кавалером, — оживилась Уфимцева. — А ничего так. Для нее, разумеется. Так-то, конечно, он староват.

Я повернулся.

— Это мой дядя.

— Шутишь? Мы что, твоего дядю не видели?

— Этого нет.

— Как интересно…

Она явно рассчитывала на свежую сплетню, потому что эта пара смотрела друг на друга совсем не равнодушными глазами, но я добавлять что-то еще не стал.

Оставалось буквально минут пять до начала, когда я увидел того, кого не ожидал увидеть вовсе: Александра Федорова. Хотя его присутствие здесь было как раз оправданно, потому что на нем была курсантская форма. Был он не один. Рядом с ним стояла пожилая особа, которая наверняка планировала меня осчастливить разговором. То, что они специально пришли сюда, говорило о том, что разговор этот им зачем-то нужен. Или как минимум только ей.

Я сделал вид, что их не заметил, а вот они смотрели на меня, причем во взгляде Александра светилась яркая, ничем не прикрытая ненависть. Похоже, это его обычное состояние. Вчера, кстати, я его в зале не заметил? Видно, не слишком хорошо управляется с оружием, если даже посмотреть не захотел.

Наконец настало время очередной пафосной речи и жеребьевки сразу после нее. В этот раз разбивали на четверки, в которой каждый должен был сразиться по разу с каждым, и на следующий этап уходили двое самых сильных. Неожиданно, но мы попали в одну группу с Агеевым.

— Вот гадство! — выругался он, когда услышал состав четверки. — Угораздило же. Остальные двое — неслабые такие фехтовальщики из училища.

— Не паникуй. Мне вчера вообще прошлогодний чемпион от них попался, — напомнил я. — И что?

Было странно успокаивать фактически соперника, и то он это не оценил.

— Да не паникую я! — вспылил он. — Просто сложно будет. Вчера-то мне совсем простые соперники попались. А сегодня, напротив, повышенной сложности.

Насколько я помнил, с одним из вчерашних он сам чуть не вылетел, с трудом вытащив победу. Так что он сейчас либо рисовался перед девушками, либо соперники действительно были серьезные. И хотя вчерашний чемпион меня не впечатлил, расслабляться я не собирался. Мало ли как он свое чемпионство получил. Может, путем запугивания остальных, как пытались провернуть со мной вчера.

Зрителей сегодня было куда меньше. Сказалось то, что часть вузов сегодня не была представлена ни одним участником — а это и родственники, и болельщики из вуза. За схватками я смотрел с интересом, но ничего особо выдающегося не видел, хотя и допускал, что часть финтов в простых сватках показывать не хотят, чтобы иметь дополнительный козырь в сложной.

С Агеевым мы попали не только в одну четверку, нам назначили и первый бой из нее. Ничего неожиданного от него я не ожидал, да и сам Агеев почти сразу ушел в глухую оборону, изредка пытаясь огрызнуться. Это приводило только к тому, что в его обороне появлялась брешь, куда сразу же отправлялся мой клинок. Будь это реальный бой, противник уже был бы весь истыкан и вряд ли бы смог стоять на ногах, но так только артефакт фиксировал уколы, а сам Агеев оставался до отвращения целым.

Бой наш прекратили до окончания обязательного времени, за явным преимуществом одного из противников. Жюри порадовало и в этот раз. Если результаты прошлого боя объявлял уже привычный мужской голос, то в этот раз послышался красивый женский:

— За явным преимуществом победа присуждается Агееву Антону.

Слабый голос на заднем фоне прошептал: «Песцову Илье», на что женский невозмутимо возразил: «Мне лучше знать, кому присуждать».

Мой тренер воинственно вздернул подбородок и заторопился на галерею, по пути к нему присоединилась возмущенная Елизавета Николаевна. Не знаю, кто там объявлял результат, но сейчас ей точно не поздоровится.

В зале опять раздались возмущенные вопли и свист, как и после вчерашнего боя с чемпионом. Мы с Агевым с помоста не уходили, причем он не выглядел довольным озвученным результатом.

— Вот, блин, теперь затянется. Княгине шлея под хвост попала.

— Княгине?

— Не узнал? Она результат сообщила. С чего вдруг вылезла? Пока ее переубеждать