Карн не помнил подробностей, но многим та история надолго запомнилась. Ее как-то быстро замяли и даже новости по Сети почистили. Оказалось потом, что спецрейс вылетел бесплатно (на деле пара все-таки наскребла сумму по знакомым). И это здесь называется забота о гражданах, которые выходит должны гос-ву в одностороннем порядке…

Его размышления прервала внезапная встреча с небольшой стаей мантикор. Скорее всего, существа случайно вышли на их группу, потому что к бою были абсолютно не готовы. После того, как Эрра широким взмахом клинка порешил сразу двух монстров, а Тот посохом раскрошил голову третьему, выжившие спешно скрылись в жерле ближайшего подъезда.

А потом из подъезда донесся испуганный стрекот и серия всхлипов ломающегося хитина. Это поработал Рокеронтис. Через пару мгновений он вышел к остальным, весело подмигнул Карну и повел группу вглубь небольшой рощицы, что раскинулась на холме за больницей.

В рощице обнаружилось старое бомбоубежище, которое в Лимбе выглядело даже лучше, чем в реальности. Минуя его темные коридоры под расплывчатый свет факелов, неизвестно откуда раздобытых Тотом, Карн удивлялся тому, насколько все это странно. Древние Боги напоминали ему партизан, действовавших на своей территории, захваченной неприятелем. Они собирались в тайных укрытиях, делали схроны, пользовались тропами, о которых никто не знал. Но самое главное – они верили в победу, хотя уже проиграли эту войну.

Глава 15. Бог и его огонь

Когда Песочный человек ударом ноги вышиб приземистую дверь, Карн на мгновение зажмурил глаза. Оказывается, даже мутно-багряный свет Лимба – если его вообще можно назвать светом – может ослепить. Особенно когда ты черт знает сколько времени лазил по вонючим каменным тоннелям с осклизлыми стенами и хлюпающей кашей под ногами, где освещением тебе служили два догорающих факела, в сравнении с которыми даже огонек спички показался бы вспышкой ядерного взрыва.

Они находились посреди узкого дворика, окруженного каменными стенами с необычной кладкой и поеденными временем барельефами. Слева высилась ступенчатая пирамида с обрезанной вершиной. Карн вспомнил, что такой тип пирамид часто ошибочно именуют зиккуратами. На самом же деле, это так называемые мезоамериканские пирамиды, их строили майя с пяток тысячелетий назад… И тут до парня дошло. Твою мать, они действительно в Мексике! Но времени поделиться своим невероятным наблюдением с окружающими у него не нашлось.

Откуда-то из-за пирамиды донесся странный шипящий звук, повторившийся спустя несколько мгновений. Затем Карну показалось, что он слышит приглушенный перезвон, который прервался железным скрежетом, почти сразу сменившимся треском и глухим хлопком. Эрра в это время сделал знак Рокеронтису, и тот как заправский паркурщик взлетел на пирамиду. Несколько мгновений он внимательно изучал раскинувшееся перед ним пространство, потом обернулся и коротко кивнул.

– Идем к нему, – шепнул Эрра. – Только тихо.

Они взобрались на пирамиду, присоединившись к Рокеронтису. Карн отметил, что пирамида не очень то и высокая, хотя шаг ступенек почти два метра. Если бы не многочисленные сколы и разломы, то взобраться на этот опус индейской архитектуры было бы непросто. Но время всегда берет свое и теперь ступени пирамиды изобиловали возможностями для быстрого и легкого подъема.

Карн поднялся последним, присел возле Эрры и аккуратно выглянул из-за каменного парапета, что когда-то служил основанием для навершия пирамиды. По другую сторону раскинулся широкий прямоугольный двор, подпертый со всех сторон низкими майянскими постройками. В центре двора обнаружилась маленькая пирамидка, на которой стоял человек. Хотя человеком он выглядел лишь со стороны.

Локи (кто бы сомневался, что это он!) был одет в черную удлиненную куртку, черные же брюки и высокие сапоги типа ботфортов. Цвет его волос Карн так и не смог опознать – они то отливали снежной сединой, то наполнялись перламутрово-оранжевыми тонами, меняясь в зависимости от ракурса или (что вероятнее) намерений своего владельца. Бойкая мальчишеская прическа не особенно гармонировала с общим обликом бога, отчетливо наводя на мысли о второсортном бояръ-аниме (а будто оно бывает первосортным?).

Вокруг Локи по периметру пирамидки пламенели костры, которые не давали дыма, а у его ног на камне был начертан рунический символ, он тоже горел ровным бездымным огнем. Левая рука бога была прикрыта геральдическим щитом грязно-серого оттенка, а правой он сжимал… Карн мог бы поклясться, что Локи держит в руке ОГОНЬ! Трепещущий шар чистого ярко-оранжевого пламени!

Но бог обмана был тут не единственным действующим лицом. Весь двор усеивали крылатые фигуры – высокие, статные, с сияющими пронзительно-белыми кольцами над головами. Все были облачены в начищенные до блеска латные доспехи угловатой формы. У некоторых было по два крыла, у других – по четыре, а потом Карн рассмотрел нескольких обладателей аж трех пар крыльев.

На удивление крылья Ангелов были вовсе не птичьими, то есть они сохраняли характерную форму, но их структура казалась призрачной, нестабильной. Крылья колыхались, будто речная гладь, своим цветом и плотностью напоминая туман. Казалось, что они совсем не приспособлены для полета, но в следующее мгновение крылья одного из Ангелов беззвучно рассекли тугой смрад Лимба, поднимая могучее тело над землей, и воин бросился на Локи, выставив вперед длинное копье с широким наконечником. Наконечник отливал матовым золотом, но не отражал, а скорее поглощал свет, как и доспехи крылатых созданий.

Локи не двинулся с места, лишь в последнее мгновение, когда наконечнику копья оставалось пройти не более ладони до его гордо вздернутой головы, он неуловимым движением ушел в сторону и выбросил вперед правую руку. Губы бога огня исказила жестокая ухмылка, которая стала шире, едва с кончиков его пальцев сорвался бич чистого пламени, с глухим хлопком ударивший точно в центр кирасы Ангела. Нападающего отбросило к костру, из которого с хищным шипением вывалилось огненное щупальце, тут же обнявшее неосторожного противника, как родного брата.

Ангел умирал в полном молчании, когда огненный язык обвил его тело, как удав – зазевавшуюся жертву. Воин бросил копье и попытался выхватить из-за пояса длинный кинжал, однако живое пламя будто почуяло его намерения, оно выплеснуло ввысь тонкий отросток, который тут же обвился вокруг левой руки Ангела, прижимая ее к телу. Щупальце сильнее сдавило противника, сначала сминая, а потом расплавляя небесную сталь, которая стекала вниз золотистыми ручейками. Мгновение и кольцо света над головой Ангела погасло, а потом две синие точки, что угадывались в проеме закрытого шлема, потеряли яркость, стали блеклыми и медленно растаяли. Щупальце сразу выпустило искореженные останки навеки сплавленной воедино стали и плоти, вновь исчезнув в костре.

Один из Ангелов (самый высокий, с