Шарль пропустил меня вперёд, словно конвоируя в прихожую и тщательно следя за тем, чтобы я не сбежал.

— Майкл, привет! — На меня буквально обрушился в прыжке малоуправляемый ураган по имени Кристи. Девочка повисла на моей шее, счастливо болтая ногами. — Дядюшка Шарль сказал, что ты приглашаешь меня на прогулку?

Я молча обернулся к дворецкому.

— Майкл, а это ещё прогулка или уже свидание?

Я ещё строже уставился в невозмутимые глаза старого Шарля.

— Ладно, как говорят цыгане, не будем гнать коней, — чмокнула меня в щёку его племянница. — Прогулка по Лондону с лучшим другом… Что может быть приятней?

Я едва не заорал во весь голос, что больше не буду, что я ни в чём не виноват, что она сама себе всё придумала, что так нечестно, что мне… что я… что вы вообще тут… уф?!

— Мисс, — я церемонно протянул ей руку, — не окажете ли вы мне честь прогуляться со мной по старому доброму Лондону? Мне предстоит навестить мою почтенную бабушку, но уверен, она вам понравится.

— Старушка вяжет носки и читает сказки?

— Она курит трубку и пьёт виски прямо из бутылки, — честно улыбнулся я.

— Класс! — счастливо выдохнула малышка, цепляя меня под локоть. — Дядюшка Шарль, мы пошли?

Лысый старик молча протянул мне пакет с бутылкой и двумя пачками табака. Денег я там не увидел, но вроде бы выплаты за мою работу должны прийти чуть позднее. Как вы помните, дорога от Тауэрского моста до моего бывшего дома занимала не менее полутора часов пешей прогулки.

Всю дорогу маленькая француженка трещала, как счастливая сорока, обнаружившая у себя в гнезде яйцо страуса. Ей всё было интересно, она прыгала во все стороны, она вертела головой так, словно та была у неё на шарнирах. Она всему улыбалась, всё время задавала дурацкие вопросы, она хотела знать кто, где, когда, зачем и почему, она пыталась потрогать, понюхать и едва ли не лизнуть всё, до чего только могла дотянуться.

Понятное дело, что мы гуляли безопасными районами, где на чистых улицах стояли суровые полисмены, проезжали благородные экипажи, а мимо богатых витрин магазинов фланировала солидная публика. А вот за четыре квартала до своей бывшей квартиры я всё-таки взял кеб.

Разумеется, управляемый нечёрной лошадью. Рыжий жеребец (уж не знаю, какой породы) даже рта не успел раскрыть для пения или декламации стихов, как любопытная Кристи забросала его такой кучей вопросов, что бедняга перешёл на короткие ответы-отмазки:

— Да, мисс. Нет, мисс. Не знаю, мисс.

По-моему, он даже был готов не брать с нас денег, лишь бы мы побыстрее покинули его кеб. По крайней мере, когда я расплатился, то на предложение забрать нас через полчаса рыжий кебмен только охнул и дал пару, уносясь на самой большой скорости, какую только мог выжать!

— Вот здесь я раньше жил.

— Ух ты, — искренне удивилась Кристи. — Держу пари, это опасный райончик. И ты ходишь сюда, чтобы отнести своей бабушке корзинку с пирожками и маслом? А красная шапочка у тебя есть?

— Красный колпак, отобрал у шотландских гномов, — съязвил я, но она не поняла юмора. — Ладно, идём-ка, а то волки в этом лесу тоже водятся.

На самом деле во мне давно зрело подозрение, что банда Большого Вилли просто не видит для себя иной задачи по жизни, кроме как устраивать на меня засады. Я не врач-психиатр, но мне кажется, что это уже отдаёт регулярным и болезненным мазохизмом.

Бабуля открыла на стук, грозно встав на пороге.

— Эдмунд?! Чего припёрся до выходных, тебя выгнали, что ли?

Я молча протянул ей пакет с бутылкой и табаком. Только цапнув его, она вдруг (о пресвятой электрод Аквинский!) заметила, что я не один.

— Ути-пуси, а что это у нас за голубка тут спряталась? Кто это такая маленькая, такая хорошенькая, такая симпампушная, а?!

— Меня зовут Кристи, я из Лиона, гран-маман, — расцвела племянница нашего дворецкого.

— Ты самый красивый котёнок, которого я только видела, — громко заявила моя бабуля, подхватывая девочку на руки. — Всегда хотела внучку! Ну и ты тоже… можешь зайти.

Я, конечно, зашёл, не на улице же стоять, но чувствовал себя так, словно мне холодный луковый суп за шиворот вылили. Со мной она никогда так не разговаривала.

Уж любила — не любила, это другой вопрос, но ласковых слов я не слышал от неё ни в день рождения, ни даже на Рождество Христово, когда радуются все и добрые духи светлого праздника спускаются на землю, просвещая самые зачерствелые души.

А эта мелкая мышь с хлопающими ресницами и ангельским голоском всего лишь восторженно пискнула:

— Ох, вы так интересно рассказываете!

И всё, моя бабуля растаяла, поплыла, усадила её к себе на колени и, пыхтя трубкой в сторону, пустилась рассказывать все любовные истории своей буйной молодости. Потом я неожиданно узнал, что у нас дома, оказывается, есть сахар, печенье, мёд и свежезаваренный чай «для дорогих гостей». Для меня ничего этого не было и в лучшие дни!

Да чего уж, даже сегодня, если бы Кристи своей маленькой ручкой властно не сунула мне в рот печенюшку, я бы так и пил пустой чай. Чудовищная несправедливость…

— «Из чего только сделаны девочки?» — первой начала моя бабушка после глотка виски.

— «Из конфет и пирожных и сластей всевозможных»[4], — вторила тонким голоском ей внучка французского часовщика. — Ой, вы бы не хотели познакомиться с моим дедушкой? Он такой весёлый и у него золотые руки!

— Золото я люблю, — икнула бабуля, постучав себя кулаком в грудь. — И весёлых дедушек тоже. Приводи к выходным, мы поставим его в стойло!

В общем и целом мы вышли где-то через полтора часа. Не меньше! Я уже практически тронулся левым полушарием от бесконечной женской трескотни, и когда буквально через полквартала банда Большого Вилли неожиданно накрыла нас, выпрыгнув из-за забора, поверьте, на мою исстрадавшуюся душу снизошло истинное облегчение.

— Попался, недоносок!

Нас окружили сразу восемь мальчишек, видимо, банда разрослась. А возможно, прошла ротацию, пары знакомых лиц здесь уже не было. Перевоспитались после встречи с бабушкиными тумаками?

— Не бойся. — Я был абсолютно спокоен. — Это ребята Большого Вилли, они просто хотят нас проводить до конца улицы.

— Как это любезно с их стороны, — счастливо хихикнула крохотная француженка из-за моей спины. — А вы, видимо, и есть тот самый Вилли? Никогда не встречала таких больших мальчиков, наверное, вы очень сильный?

Покрасневший, как мытая морковка, главарь банды и слова не смог сказать, когда она ловко подцепила его под локоть, увлекая вперёд.