Шрифт:
Закладка:
Любопытно, что уже на другой день после Мудросского перемирия газета «Таймс» заявила, что доступ в Черное море откроет, наконец, путь к широкой интервенции против Советской России: «Доступ в Проливы даст нам не только власть над Черным морем, но и наилучшую возможность оказывать влияние на русские дела. Пока Черное и Балтийское моря закрыты для нашего флота, наша морская мощь не может оказывать влияния на будущее России. Сибирь, Мурманск в лучшем случае неудобный черный ход. Но когда британский флот находится в Черном море, – открыта парадная дверь. Близкое господство союзников над Черным морем прозвучит похоронным звоном владычеству большевиков в России!»[158]
24 ноября в Севастополь пришел британский легкий крейсер «Кентербери», посланный на разведку. А на следующий день заявилась большая эскадра «тетушки Антанты». Как писал тот же Оболенский, ставший главой губернского земского собрания: «Солнце грело, как весной, зеленовато-синее море ласково шумело легким прибоем Приморского бульвара, с раннего утра наполнившегося густой толпой народа, с волнением ожидавшего приближения эскадры. Я тоже присоединился к этой толпе. Все напряженно смотрели в прозрачную синюю даль. Вдруг толпа заволновалась, кто-то из стоявших на скамейках крикнул – «вот они» и действительно, на горизонте показалась полоска дыма, потом другая, третья… Суда шли в кильватерной колонне. Дредноуты, крейсера, миноносцы… »[159]
Впереди шли британские дредноуты «Суперб» и «Темерер», за ними – французский дредноут Джастис («Justice») и итальянский «Леонардо да Винчи», крейсера «Галатея», «Агордат» и девять эсминцев.
«Толпа кричала «Ура!» и махала шапками. Наконец, свершилось то, чего мы ждали в течение четырех лет войны и двух лет разложения России»[160].
На берег были высажены шестьсот британских морских пехотинцев и 1600 сенегальцев из 75-го французского полка. Англичане строго потребовали, чтобы на всех судах в Севастополе были спущены Андреевские флаги и подняты английские. Однако другие союзники потребовали и свою долю в разделе германских и русских судов.
«Для русского офицерства приход союзников вместо ожидаемой радости, принес много огорчений. Они не учли того, что Россия была дорога Антанте, как сильный союзник, с потерей же силы – Россия потеряла для них всякое значение. В политическом положении союзники не могли разобраться (и сами русские офицеры в этом путались). Становятся понятными все огорчения офицеров группы «Андреевского флага», когда например, французы потребовали разоружения русских подводных лодок. Союзники желали обеспечить себя и только, и поэтому оставить лодки боеспособными было для них рискованно. Англичане так и сделали – они сразу увели суда в Измид – «подальше от греха» как говорится»[161].
Союзники пришли не для участия в классовой борьбе, а за… «зипунами»! Да, да, они пришли грабить, а при хорошем раскладе и добиться иных политический целей. При этом на первом этапе их более заботили не большевики, а друзья-союзнички, как бы те не урвали более жирные куски. На Черном море англичане побаивались французов и итальянцев, на Дальнем Востоке американцы – японцев и т. д. Соответственно, интервенты во всех регионах пытаются балансировать между белыми армиями и самостийными правительствами.
«Тетушка Антанта» в ноябре – декабре 1918 г. высадила десанты не только в Крыму, но и в районах Одессы, Николаева, Херсона, а также в главных портах Кавказа. Основной контингент оккупантов составляли французы и греки. Наступать в глубь Украины союзники не имели ни сил, не желания.
В первые дни апреля 1919 г. 1-я Заднепровская Украинская советская дивизия прорвала оборону деникинцев на Перекопе и начала наступление в степном Крыму. 7 апреля созданное интервентами Краевое правительство бежало из Симферополя в Севастополь под защиту союзного флота.
11 апреля красные без боя заняли Евпаторию и Симферополь.
Из Симферополя один батальон красных двинулся через перевал на Алушту и Ялту, которые 13 апреля были взяты без боя.
Ну а 3-й Таврический полк и два батальона 4-го Заднепровского полка под командованием С.И. Петриковского (Петренко) двинулись на Севастополь.
Союзники могли передать корабли бывшего Черноморского флота Добровольческой армии, о чем их слезно просили русские морские офицеры. Но британское Адмиралтейство принципиально не желало видеть на Черном море русские боевые корабли ни под красными, ни под Андреевскими флагами.
Лучшие транспорты и вспомогательные суда Черноморского флота англичане поделили с французами. Самый сильный корабль Черноморского флота «Воля» и наиболее боеспособные эсминцы были уведены англичанами в турецкий порт Измид, где стали рядом с германским «Гебеном».
После оставления Севастополя белые остались в Крыму лишь на Керченском полуострове. Это отчасти объясняется тем, что корабли союзников поддерживали огнем белые части, занявшие оборону на Ак-Монайском перешейке шириной 22 км. 27 апреля к Керченскому перешейку подошел крейсер «Кагул», из-за недостатка кочегаров имевший 6-узловой ход.
К этому времени в Феодосийском заливе, примерно в двух милях от берега, вытянувшись в одну линию, стояли английские дредноуты «Айрон Дюк» и «Мальборо», одни гидрокрейсер (база гидросамолетов) «Эмпресс», греческий броненосец «Лемнос», несколько английских и два французских миноносца.
28 апреля по просьбе штаба сухопутного отряда дредноут «Айрон Дюк» под флагом командующего английским флотом адмирала Сеймура бомбардировал селение Владиславовка, где сосредоточились части красных. Через несколько дней по Владиславовке одним орудием стрелял «Кагул», а корректировалась стрельба с английского гидросамолета. Это были первые выстрелы деникинского флота по позициям красных.
Тут следует заметить, что и англичане, и белые уже к весне 1919 г. поняли значение мелководья в районе Крымского и Керченского перешейков. Весной 1919 г. британское Адмиралтейство направило на Черное море три монитора М-17, М-18 и М-29 полным водоизмещением 650 тонн, с осадкой 2 м и скоростью хода 9–11 узлов. Первые два монитора имели на вооружении по одной 234-мм, 76-мм и 57-мм пушки, а М-29 был вооружен двумя 152-мм и одной 57-мм пушками. Любопытно, что М-18 из Константинополя в Севастополь шел на буксире британского эсминца «Тобаго».
7–11 апреля монитор М-17 поддерживал огнем белых в Картинитском заливе (к западу от Перекопа), а к началу мая перешел в Арабатский залив Азовского моря. Там же находились мониторы М-18 и М-29, легкий крейсер «Калипсо», эсминец «Тобаго» и французский эсминец «Командант Борн». Все они вели обстрел Керченского перешейка со стороны Азовского моря, а также Геническа и других городов Приазовья, занятых красными.
С 1 по 4 мая 1919 г. красные вели отчаянные атаки позиций белых, особенно на берегу Азовского моря. Но, увы, и туда доставали 13,5-дюймовые (343-мм) снаряды британских дредноутов. Огонь корабельной артиллерии корректировался с привязанных аэростатов, поднятых над транспортами. Наступление
