Неутихшее напряжение вновь закручивается внизу живота, причиняя боль. Хочется скорее получить разрядку. И когда горячая, влажная головка члена оказывается между ног, с губ срывается протяжный стон.

Неосознанно двигаю бёдрами, ожидая, когда он войдёт в меня. Но вместо этого Шамиль уводит мои руки за голову, сдерживая их. Чтобы не рыпалась.

Хмурюсь. Ничего не понимаю. Лишь испытывая беззащитность.

Резко выдыхаю, когда возбуждённая, напряжённая плоть начинает скользить по клитору. Слишком больно от неудовлетворённого желания. Слишком сладко.

Ощущаю, как под моей задницей образуется лужица. Смазка стекает по бёдрам. Клитор и губки пульсируют. Приподнимаю бёдра выше, пытаясь насадиться на член. Почувствовать его твёрдость в себе. Каждую венку. Каждый сантиметр горячей плоти.

– Шамиль, пожалуйста, – молю, облизывая губы, ловя его сумасшедший взгляд. Тёмный. Он впился в меня глазами, будто наблюдать за мной его самое любимое занятие. И этого ему вполне достаточно, чтобы получать удовольствие.

Его язык касается моих губ, словно он желает слизать мои мольбы. Попробовать их на вкус. Но не более того. Это не ласка. Это лакомство.

– Знаешь, о чём я мечтаю с тех пор, как увидел тебя, Маугли?

Смотрю на него затаившись. Отыскав ту точку соприкосновения наших тел, когда от трения клитора по его плоти я ловлю кайф.

– Когда ты сидела на полу у моей двери с порванными коленками.

– О чём? – едва соображая, спрашиваю.

Его глаза почти чёрные. Порочные. Пугающие.

– О том, как трахну твою задницу. Ты дашь мне попробовать тебя там? – улыбается. И если бы не суть вопроса, я бы улыбнулась ему в ответ. Но набор букв хоть и не сразу доходит до меня, зато мгновенно отрезвляет.

Сглатываю слюну, глядя на него во все глаза. Рефлекторно пытаясь выбраться из жёсткого захвата рук. Но мои трепыхания бесполезны. Шамиль даже не обращает на них внимания.

– Разве так поступают с любимыми девушками? – вытаскиваю из рукава козырную карту, ощущая обиду.

Кажется, на подобное у него не должно найтись аргументов.

Или все его речи были лишь прелюдией, чтобы добраться до сокровенного – моей дырочки, которую он хочет использовать не по назначению? Чёртов извращенец.

– У меня не будет других женщин кроме тебя, – выдаёт довод, который мне нечем крыть, – почему нет?

– Почему?! Потому что это неестественно. Природа это так не задумывала! – возмущаюсь, фыркаю, как злой ёж, пока он разворачивает меня спиной к себе, вдавливая всей тяжестью тела в матрас.

Дыхание опаляет ушную раковину. Губы совсем близко. От невесомой, почти неощутимой ласки по коже бегут холодные мурашки. Хотя мне жарко. Его тело слишком горячее. Обжигающее. Сглатываю слюну.

Шамиль выпрямляется, усаживаясь на мои бёдра. Тискает мои ягодицы, как игрушку антистресс. Мнёт их. Проводит рукой к пояснице по спине, между рёбер. Гладит так, будто хочет усыпить мою бдительность. Млею под его прикосновениями, невольно расслабляясь.

– Давай проверим. Если тебе не понравится. Значит, ты права, – предлагает. А я всем своим существом ощущаю подвох.

А если понравится, значит прав он? И может ли мне с ним что-то не понравиться?

Сжимаю в кулаке постельное белье, цепляясь за него, как за остатки собственного разума. До меня вдруг доходит, что в его руках я пластилин. И он может лепить из меня всё что угодно. Пока я горячая.

Отводит мою ягодицу в сторону, сжимая широкой пятернёй. Наверняка оставляя на коже белые следы. Пальцы другой руки проскальзывают между сведённых бёдер, окунаясь в водопад моих выделений. От прикосновения к клитору тело пронзает разряд электрического тока. Вздрагиваю, пытаясь сдержать собственную красноречивую реакцию.

– Ты мерзавец, – утыкаюсь лицом в одеяло, кусая ткань.

С одной стороны, не хочу знать, что он делает. С другой, наш телесный контакт слишком тесный. Близкий.

И я, не видя, знаю, что он делает. Остро ощущая каждое его движение. Прикосновение.

Прикрыв веки, представляю, как он сжимает широкой ладонью, влажной от моих выделений, свой пенис. Проводит рукой по стволу к головке и обратно. Укладывает его между моих ягодиц. Будто там ему самое место. Большому, толстому. Увитому венами. Пульсирующему. Влажному.

Снова вздрагиваю. Никогда не думала, что от прикосновений к ягодицам буду испытывать столь острое возбуждение.

Прислушиваюсь к собственным ощущениям. Хочется ещё. Всего его ощутить в себе. Внутри. Хочется испытать распирание. Давление. И даже боль.

Шамиль потянулся к тумбочке. Вытащил что-то. Догадываюсь, что специальный гель. Ох… Держит, значит, его всегда рядом.

Холодная жижа капнула на кожу, растекаясь. Ловкие пальцы тут же направили её на анус. Сжала его непроизвольно. Испуганно. Сжалась сама, опасаясь вторжения.

Прикосновения пальцев вызывали дрожь. Сухость во рту. То и дело облизывала губы. Кусала.

Он ещё не входил, лишь расслаблял. Время от времени возвращаясь к ягодицам. Поглаживая их. Сжимая. Двигала задом. Хотелось ещё. Его.

– Шамиль, пожалуйста. Мне плохо, – хнычу.

Подо мной уже потоп. И я готова умолять его взять меня любым способом. Только прекратить пытку.

– Приподними задницу, – приказывает. По сдавленному голосу догадываюсь, что он сам на грани.

Помогает принять мне коленно-локтевую позу. Щекой утыкаюсь в постель, высоко задрав попу, раскрытую перед Хозяином.

Входит во влагалище, выбивая из меня протяжный стон. Мечты сбываются. Я тянусь к нему, когда он покидает меня. Но следом приходит очередная фрикция.

Он не занимается со мной любовью. Он трахает. Ебёт. И уйма других эпитетов, рядом не стоящих со словом «невеста» или «любимая». Имеет меня. Проверяет грани, которые я готова ради него пересечь.

И я осознаю, что способна на многое. Потому что в какой-то момент привычная мне мораль теряет значение. И единственное, о чем я желаю здесь и сейчас, – быть его. Самкой, любовницей, женой, партнёром. Кем угодно. Но с ним.