— Некоторые так не считают. — явно намекая на своего урода, что реально не смог разглядеть настоящий алмаз, предпочитая ему сверкающие пустышки.

— Некоторые- просто идиоты, вот и все. — я собрался было добавить ещё немного о том, как искренне ею восхищаюсь, но плач ребенка прервал нашу беседу. Адриана, вскочив, побежала к сыну, а я же, машинально, черт знает чем руководствуясь, сделал то же самое. По итогу в узком дверном проёме кухни наши тела встретились. И меня точно током шандарахнуло. Такая нежная, маленькая, хрупкая. И, в то же время, женственная до одури. Ее тело будто бы было создано под моё. А рост оказался выше, чем мне думалось раньше. Чтобы поцеловать, даже сильно наклоняться не нужно. И лёгкий аромат то ли ванили, то ли ещё чего сладкого…

— Я пройду? — полузадушенным голосом, стесняясь поднять взгляд, попросила Адриана. Я тут же шагнул обратно на кухню, пропуская её. По тому, как девушка стремительно сбежала, и как было напряжено её тело в момент, когда наши тела встретились, вдруг с неизъяснимым удовлетворением отметил, что она ко мне не так уж и равнодушна, как показывала всё это время. Может, не я сам нравлюсь, но мужчину во мне точно видит. И от этого на сердце разлилось приятное тепло. Значит, ещё в строю, раз нравлюсь таким молодым девчонкам! Ну не сама Адриана ведь мне приглянулась, хоть она и, без сомнения, станет чьим-то большим счастьем когда-то.

Когда Адриана покормила и снова уложила сына спать, я уже собирался уходить, но она, скорее всего, все ещё памятуя о неловкости на кухне, поспешила продолжить прерванный разговор. Заверяя меня в том, что я и так сделал для нее очень много. Усмехнувшись, оборвал, не желая слушать дифирамбы в свой адрес. И снова как на контрасте встали все более растущие требования Кати, в последний раз она, видите ли, захотела на конкурс " Мисс Россия", естественно, оплатить победу в ее сценарии должен был я. Вот только печально, что помимо этого она планировала завести короткий роман с кем-нибудь из жюри, теперь уже даже не скрывая от меня подобное.

Самое удивительное в этом было то, как она старалась найти оправдания изменам. В ее обвинениях я становился чудовищем, что украло красавицу, заперев в своем замке, желая сделать из несчастной едва ли не поломойку, чтобы она растеряла всю свою красоту, популярность у мужского пола. Она же, естественно, активно мне в этом сопротивляется. Досопротивлялась, млять! Вот как " трахаться с другими мужиками" и " вести борьбу за права женщин" в её предоставлении было чем-то идентичным — не понимаю до сих пор. Может, меня и тянуло к ней только потому, что со мной, Арсением Волковым, ещё никто так не поступал? По сути, она вытирала о меня ноги, а я…позволял. Любил, люблю странной, больной любовью, что разъездает изнутри как кислота. Всегда собранный и спокойный рядом с ней я был похож на неконтролируемый ядерный взрыв. А ведь Екатерина частенько упрекала, что я недостаточно эмоционален, поэтому сам вынуждаю ее провоцировать меня, заигрывать с другими мужчинами, чтобы выбить хоть каплю эмоций из такого бревна как я. В этой версии и обсуждать нечего. Разница между " заигрывать" и " прыгать в койку" очевидна.

* * *

— Я одного не понимаю, почему бы просто не послать их далеко и надолго? Я помогу. Чтобы они забыли дорогу к тебе и ребенку? — возмутился той мягкотелости, с которой Адриана рассуждала о будущем взаимодействии с родственниками её сына. Взглянув на меня так, словно в ее глазах собралась вся мудрость мира, она отрицательно покачала головой:

— Нельзя. — по-детски усевшись на стул, она обхватила согнутые ноги руками, щекой улегшись на коленку- Я не могу. Не имею права. Это ведь и их внук тоже.

— В смысле? Как это " не имеешь"? Они своим ублюдским поведением тебе все права предоставили. — попытался воззвать к здравому смыслу юной матери. Но она лишь грустно улыбнулась:

— Это они сейчас, на эмоциях. А после могут передумать. К тому же, бабушка недавно связывалась, просила разрешить ей увидеть Тимофея. — в ее взгляде затеплилась надежда, но я не стал помогать ей тонуть в иллюзиях.

— Святая простота. Ты знаешь, зачем это бабушке вдруг с перепугу понадобилось? Они решили, что ты преследуешь их сыночка-идиота, специально. И что можешь увести от жены, с семьёй которой они так мечтали породниться. Там такой простор для действий открывается, если на этом колобке жениться.

— Не нужно так. Она не виновата. — тихим голосом отчитала меня Адриана- Да и вообще. Пускай хоть как будет, но я просто не смогу потом в глаза сыну смотреть, когда он вырастет, узнает, что это я препятствовала их с родными общению.

От внезапно накатившей злости аж саданул рукой по подлокотнику. Да как можно не понимать элементарного?! Тем более, такая умная девчонка, просто не по годам. В работе. А в жизни — дура!

— А ты не понимаешь, что вот так, пичкая его историями о том, что родные его любят, своим считают, ты ещё хуже сделаешь? Он будет к ним тянуться, как придет время. А увидит, что там на. ер не нужен!

— Не материтесь, пожалуйста. — тихо, но строго попросила, подняв голову.

— Да….я…прости. Просто подумай сама- у них уже есть и еще внуки будут от официальной невестки, представь, каково будет твоему ребенку видеть, как носятся и воркуют над своими, а он там….не пришей рукав. — громыхнул, чувствуя обиду за маленького парнишку, что мирно спал в комнате.

— Какой рукав? — в ее глазах стояло такое недоумение, что рассмеялся, не выдержав.

— Да говорят это так….- так и хотелось добавить " взрослые, тебе ещё рано об этом". Но ведь Адриана, по сути, уже большая девочка. Только необычная, странная, словно не от мира сего. Как она вообще, по выходу из детского дома сохранила такую наивность, чистоту.

— Я вам хотела сказать, что я очень благодарна за помощь. Но тут- ее взгляд стал твёрже, и вот такую Адриану я узнал, ее рабочую хватку, — Но с родственниками хотела бы сама разобраться.

Раздосадованный, встал, собираясь возразить о том, что она лишь усугубит ситуацию излишней мягкостью, но тут зазвонил телефон. Мелодией, которую Катя установила на свои вызовы, остальные звонки были стандартной мелодией производителя. Словно бы и тут хотела выделиться, показать, что она такая одна.

— Да. — взял трубку, пытаясь унять волну ярости, что вдруг накатила. Какое-то чувство стыда, что рядом вот с этим вот невинным созданием, что сейчас