Дисны по канонам блицкрига — с атаки пикирующих бомбардировщиков. С истошным воем Ю-87 пикировали на позиции уральцев на берегу Западной Двины. Однако быстрой победы не получилось. Как позднее было записано в отчете LVII корпуса, 19-я танковая дивизия «при попытке переправиться через реку встречает сильнейшее сопротивление врага». Удар пришелся в стык между 98-й и 174-й стрелковыми дивизиями. Через несколько часов немцам все же удалось образовать плацдарм шириной 2 км. Плацдарм и переправа сразу же подвергаются налетам советских бомбардировщиков. Соседняя 18-я моторизованная дивизия на подступах к Полоцку сталкивается с упорным сопротивлением «хорошо выстроенных и глубоко эшелонированных линий ДОТов». Дивизия преодолевает передовую позицию у Ветрино, но останавливается на главной линии обороны Полоцкого УРа у Кутняны. Попытки атаковать ДОТы под прикрытием дымовой завесы наталкиваются на шквал пулеметного и артиллерийского огня. Результаты дня для германского командования были разочаровывающими. На плацдарм у Диены удалось переправить только слабые силы, наступление на Полоцк с фронта успеха не приносит. Командование 3-й танковой группы связывало это с ситуацией в районе новогрудского «котла». В журнале боевых действий 3-й танковой группы было прямым текстом высказано сожаление, что «отсутствие оставленных у Минска дивизий не позволило быстро расширить захваченный плацдарм и взять Полоцк с севера». По иронии судьбы 14-я моторизованная дивизия была снята с фронта окружения под Минском в разгар первой атаки на Полоцком направлении — в середине дня 4 июля. Однако до того как она могла быть введена в сражение, дивизии предстоял марш по скверным дорогам. Полного высвобождения сил 3-й танковой группы еще не произошло. 12-я танковая дивизия все еще оставалась скована боями с советскими окруженцами.

Первые неудачи заставили немецкое командование задуматься об альтернативных вариантах наступательных действий. Оценка положения штабом 3-й танковой группы в тот момент показывала наличие следующих возможностей:

1) Сделать захваченный плацдарм у Диены направлением главного удара, перебросив сюда 14-ю мд. Это решение, которое напрашивалось само собой. Однако допускалось ли соотношением сил использование там новых соединений, подлежало сомнению. Находившихся там полутора дивизий должно было хватить для того, чтобы расширить плацдарм своими силами. Но за какое время это удастся сделать — предсказать было невозможно. Противник, возможно, стянет свои силы как раз к этому, наиболее угрожаемому для него отрезку.

2) Использовать 14-ю мд или даже части XXXIX корпуса против Полоцка. Здесь состояние дорог позволяло перебросить дополнительные силы. Мощный удар на Полоцк с одновременным расширением плацдарма у Дисны будет иметь хорошие перспективы, поскольку заставит противника распылить свои силы.

3) Сконцентрировать XXXIX корпус на рубеже Двины между Бешенковичами и Уллой, отправив к Витебску лишь разведку. Такой способ действий обещает больше успеха, чем широкое наступление на Витебск (который наверняка защищают крупные силы) и Уллу. Успех в одном месте (Витебск или Улла) не повлияет на другое. Состояние дорог позволяет наступать у Бешенковичей, ожидаемое слабое сопротивление врага делает это наступление рекомендуемым.

4) Сосредоточить оба корпуса в одном районе — состояние дорог это исключает.

Как мы видим, в основном обсуждение вертелось вокруг перспектив использования все еще задействованных на ликвидации «котла» под Минском войск, в первую очередь 14-й моторизованной дивизии. В итоге было решено не менять план на ходу, а придерживаться прежней стратегии. К тому же перспективы ввода в бой высвобожденных под Минском соединений были пока еще туманными. Итоговое решение было: наступление XXXIX корпуса у Бешенковичей и Уллы, разведка до Витебска, наступление LVII корпуса с плацдарма у Диены на Полоцк. Тем не менее возникшие в начале сражения размышления о направлении использования остальных соединений танковой группы имели важные последствия в дальнейшем.

Не добившись решительного успеха 4 июля, немецкое командование решило снова применить проверенную процедуру с ударом «Штук» на следующий день. На этот раз пикировщики VIII авиакорпуса должны были содействовать расширению плацдарма 19-й танковой дивизии. Однако с раннего утра 5 июля все шло не так, как хотелось. Советская авиация развила бешеную активность. Ее действия под Дисной были оценены немцами как «мощные воздушные удары». Наконец обещанные пикировщики с заунывным воем стали отвесно падать на советские позиции. Поначалу проверенное средство помогло: 19-я танковая дивизия продвинулась с плацдарма на 10 км на северо-восток. Командованием LVII корпуса был даже сделан поспешный вывод, что части Красной армии у Диены начали отход. Казалось, еще немного, и танки ворвутся в Полоцк после широкого обходного маневра. Однако уже вечером того же дня сопротивление на фронте 19-й танковой дивизии усилилось.

Если бы командование 22-й армии пыталось обкладывать немецкий плацдарм у Дисны «прочной обороной» в тщетных попытках угадать направление следующего удара, то результат этих действий был бы плачевным. Очередной удар последовал бы там, где его не ждут, и оборона бы рассыпалась под ударами танков и «Штук». Однако, к чести командования армии и командиров ее корпусов и дивизий, они выбрали другую стратегию. Дивизии 22-й армии были вытянуты в нитку вдоль Двины, но даже из этой «тонкой красной линии» были собраны ударные кулаки для контрнаступления на немецкий плацдарм. Для него были привлечены части 112-й и 98-й стрелковых дивизий, а также полк 174-й стрелковой дивизии Зыгина. В какой-то мере на советскую сторону тут работала специфика обстановки: пехотные дивизии немцев были еще далеко, сплошного фронта не было. Это с некоторой долей риска позволяло обнажать неатакованные участки.

Собранные в кулак части с утра 6 июля обрушились на фланг изготовившейся к наступлению на Полоцк 19-й танковой дивизии группы Гота. Под градом ударов она перешла к обороне. Немцы пишут об атаках с танками, но откуда они там могли взяться, не совсем понятно. Возможно, это были остатки отступивших из Белоруссии танковых соединений. Нужно было отразить удар, а еще лучше — оттеснить атакующие советские части на рубеж реки Дрисса. Заняв позиции по Дриссе, можно было выставить вдоль реки прикрытие и наконец-то пробиваться на Полоцк. По оценке командования LVII корпуса, это возможно было сделать только вечером. Однако командование такой вариант не устраивал. Штаб 3-й танковой группы приказывал: «Танковый удар на Полоцк с одновременным отражением атак находящегося на Дриссе противника остро необходим уже сегодня».

Также 6 июля к плацдарму у Дисны была подтянута 14-я моторизованная дивизия, наконец-то высвобожденная ввиду ликвидации «котла» под Новогрудком. Это было вполне в духе мыслей, высказанных на совещании в штабе 3-й танковой группы 4 июля. Подтягивание еще одной дивизии обещало скорое «вскрытие» плацдарма. Теперь одно соединение могло встать в оборону, а второе — атаковать на узком фронте.

Тем временем 18-я моторизованная дивизия продолжала штурм Полоцкого УРа «в лоб». Днем 6 июля подразделениям дивизии удается вывести