При увольнении, у меня забрали мой «Наган» с которым я уже успел сродниться.

Чес слово, даже имея «неучтённый» ствол в кобуре скрытого ношения — стал чувствовать себя как голым!

К хорошему, привыкаешь быстро…

Ещё одна проблемка: невоенизированной охране не полагалось оружие военного образца. Однако, ничего не говорилось об охотничьем или гражданском — для покупки которого, даже специального разрешения не требовалось.

Я приобрёл с рук полтора десятка двуствольных ружей 12-го калибра, в основном — довоенного производства бельгийской фирмы «Auguste Francotte», укоротил их до разумно-удобной длины и вооружил ими своих экспедиторов. Мои командиры сперва недовольно морщились, но мне удалось их быстро переубедить:

— На дистанции, с вами никто перестреливаться не будет — смею заверить! Если произойдёт нападение на экспедиторов сопровождающих груз — оно будет внезапным и с близкого расстояния. А вот «накоротке» залп навскидку картечью, будет эффективнее стрельбы из обычного короткоствола — из которого, ещё прицелиться впопыхах нужно.

Опробовали на полигоне — да, действительно: при неожиданном появлении цели на расстоянии до пятнадцати метров — дробовик намного предпочтительней «Нагана».

«Обрезом», считавшегося оружием классовых врагов и бывшего под запретом — хроноаборигенны привыкли называть укороченные боевые винтовки, поэтому по статье «изготовление огнестрельного оружия» — с законом проблем не было. За обрезанным же охотничьим ружьём, с моей лёгкой руки закрепилось название «лупара» — оружие сицилийских чабанов и мафии.

Для транспортировки оружия и боеприпасов, чтоб никого не пугать и не привлекать лишнего внимания — пошил в «Красной игле» специальные чехлы для оружия, с функцией быстрого — практически мгновенного извлечения.

Выглядят довольно мирно — так просто и не догадаешься, что в них!

Для ближнего же боя, бойцов вооружили тремя ножами — два метательных, третий — под вид будущего «Ножа армейского, образца 1940 года» (НА-40).

Однако, вооружение моего «Спецназа» поддержанными охотничьими курц-ружбайками — меня не устраивало от слова «вообще» и, я всё чаще и чаще вынимал из чехла мой охолощённый «ВСС Винторез» — разбирал его и собирал вновь, подумывал и поговаривал вслух:

— Как бы вот такой моим орлам, а…?

И засовывая его снова подальше в самый дальний угол своего схрона, каждый раз с превеликой досадой повторял:

— Не… Бесполезно даже мечтать!

Глава 11

У нас — черви

Всю зиму 1923–1924 года — начиная с января месяца, командированные металлурги из «Акционерного Общества Российского Среднего Машиностроения» (АО «Россредмаш») — бывшего «Приокского горного округа», сменяя друг друга учились лить из ульяновского чугуна безрамные остовы для трактора «Мужик». Дыренков Николай Иванович — Председатель Совета директоров этого объединения, тоже частенько у нас зависал — не брезгуя самолично встать у плавильной печи и испачкать свои ручки. К весне, это уже у них так здорово стало получаться, что годной для сборки трактора — оказывалась едва ли не каждая третья отливка.

Невероятное достижение — учитывая то, с чего пришлось начинать мне!

В марте, будущие тракторостроители уехали в Выксу — обогащенные освоенной технологией и, забрав с собой все годные готовые изделия — весь свой задел на первое полугодие. Всего же по моему плану, в 1924 году — «Россредмаш» должен изготовить не менее трёхсот тракторов.

«Блины» же — получившиеся «комом», остались у нас. Прижимисто-хозяйственный Председатель кооператива «Красный рассвет» Клим Крынкин, лично тщательно осматривал и измерял моими «роялистыми» инструментами каждый брак — прежде чем пустить его под копр-дробилку, а затем в переплав в вагранке:

— С жиру, никак, товарищи из Выксы бесятся…

— Нет, Клим! Это называется — «технологическая культура».

— «Культура…», — бурчит, — «культурных» развелось много — аж работать некому.

Вполне разделяю его чувства — ни один из его трёх сыновей не пошёл по его стопам. Старший подвизался в бухгалтерах-финансистах общества взаимного кредита (ОВК) «Красная взаимопомощь» у деда Мартимьяна, средний пошёл по комсомольской линии (многообещающий товарищ — далеко пойдёт!), а младший так вообще — в артисты подался и сейчас играет главные роли у Певницкого Аристарха Христофоровича в Ульяновском «Театре рабочей молодёжи».

По-дружески подначиваю его:

— Клим! Помнишь, ты плакался: куска хлеба, мол заработать не смогут — «жоп…порукие»? Так ведь — зарабатывают же и, не только на «кусок хлеба»!

Молчит угрюмо, сопя в две дырки…

Извечная проблема отцов и детей — описанная ещё великим русским писателем Николаем Гоголем, в его «Тарасе Бульбе».

Таким образом, после учебной практики выксуанцев, «условно-годных» каркасов-остовов для трактора оказалось у нас — аж целых пятнадцать штук и, за год — каждый из них со временем был снабжён недостающими деталями, пополнив авто-тракторный парк транспортной лже-артели «Красный путь».

К весне, моими понуканиями и стараниями того же Клима — было готово навесное оборудование. Это прежде всего пятитонная телега на стальных колёсах, четырёх- лемешный плуг и дисковая борона… Всё это в необходимом количестве экземпляров, конечно.

А вот с сеялками-косилками-молотилками, посовещавшись на Совете председателей артелей кооператива «Красный рассвет», решили не связываться — те, проще будет купить готовыми. В конце концов — мы не единственное предприятие в России и, другим надо тоже что-то делать-производить — чем-то на земное житие-бытие зарабатывать.

Да и невозможно объять необъятное — размаха рук не хватит!

* * *

С началом весенне-полевых работ начались и успешно завершились окончательные испытания нашего трактора — перед передачей его в серию на АО «Россредмаш». После полевых испытаний были выявлены все огрехи — к счастью незначительные и, сделаны соответствующие изменения в конструкции — их устраняющие.

Две единицы этой техники по договору проработали в совхозе «Горемыкинский» — выращивающим лён и коноплю на экспорт.

Не… Из последней технической сельхозкультуры — здесь пеньку делают, а вовсе не курят её. Испокон веков, пенька — традиционный предмет российского экспорта, наряду с мехами, мёдом, дёгтем, поташем…

Совхоз «Горемыкинский» — входящий в «Госсельсиндикат», как бы оправдывая своё название — находился в конкретной, довольно глубокой заднице — отчаянно нуждаясь в квалифицированных кадрах, рабочих руках и особенно в тягле. Стоит ли удивляться тогда, что его «вусмерть» обрадованный директор — после достаточно лёгкого намёка с моей стороны, выделил нам «делянку» под картофель. Правда при этом, он как ильфо-петровский «голубой» воришка Альхен — покраснел и извинился:

— Вы уж извините, что на неудобьях — лишней земли у нас нет. С востока — болота, а с других сторон — крестьянами-единоличниками окружены, как шведы под Полтавой! А мне план надо выполнять — иначе