Проблема в том, что она не очень хороший козырь. Могла считаться двойкой или джокером, но не тузом. Уолтер был солдатом, он лучший выбор.

— Ты знаешь это место? Можем ли мы переместиться куда-нибудь, где будем видеть их и при этом оставаться скрытыми? — прошептала она Уолтеру.

Он двинулся к тому месту, где Чарльз разговаривал с Асилом. Анна следовала за ним так тихо, как только могла. Он двигался по лесу, как Чарльз, как будто был частью природы.

Уолтер подвел ее ближе, чем она надеялась, к старому дереву, чьи густые ветви касались земли всего в дюжине ярдов от того места, где маррок стоял на четырех лапах и смотрел на своего сына.

Уолтер пробрался под ветвями, и Анна последовала за ним на четвереньках и оказалась в сухой темной пещере из веток, покрытой толстым слоем старых древесных игл, которые впивались в обнаженную кожу. Анна ползла по иголкам и легла плашмя на живот, чтобы видеть из-под ветвей.

Они были неподалеку от Чарльза, и, как она боялась, с подветренной стороны. Ей нужно перевоплотиться — волчица сильнее и у нее когти и клыки вместо ногтей.

Однако еще слишком рано. Даже от мысли о перевоплощении Анна почувствовала усталость.

Уолтер устроился рядом с ней, и тепло от его большого тела напомнило, насколько она замерзла. Она сняла перчатку и зарылась рукой в мех Уолтера, чтобы согреться.

— Он с тобой разговаривает?

Чарльз поднял руку, призывая Асила замолчать. Ему нужно было подумать.

Он понимал, что у его отца имелся план. Но Бран не хотел им делиться или не мог.

— Чего хочет от меня ведьма? — спросил Чарльз.

— Я не… — На лице Асила появилось забавное выражение. — Сара думает, что ведьма убьет тебя, чтобы сломить твоего отца и вернуть власть, которую она потеряла, когда ты разрушил хижину. Наверняка она делала это раньше — возглавляла стаю. Сара говорит, что это закономерность. — Он помолчал. — Однако, если я правильно понимаю, остальные, кого она забрала, в конце концов умерли. Хотя не совсем. Они исчезали, пока от них ничего не осталось. — Он прижал руки к вискам, как будто у него болела голова.

Узы любви очень сильны, понял Чарльз. Возможно, ведьма теряла Сару из-за Асила.

Он отложил это на потом и подумал о словах старого волка.

— Ее может ждать сюрприз, если она попытается захватить стаю моего отца, — произнес он. — Анна думает, что мы кучка психопатов.

Асил слегка улыбнулся.

— Знаешь, а она права.

Чарльз поднял Асила на ноги, который слегка пьяно пошатывался.

— Ты неважно выглядишь. Ты ранен?

Асил отряхнул тающий снег со своей порванной штанины, хотя та уже промокла насквозь.

— Нет. Всего несколько царапин. Одежда только порвалась. — Он внимательно оглядел Чарльза. — По крайней мере, у меня есть хоть какая-то одежда.

Чарльз слишком устал, чтобы играть в эту дурацкую игру.

— Итак, ведьма убьет меня, — сказал он, наблюдая за отцом и пытаясь понять, что задумал старый волк.

— Может быть. — Асил отряхнул снег с другой штанины. — Или она заставит его сделать это или, может, Сару, или меня. Твоя боль и твоя смерть имеют значение, но не тот, кто тебе ее принесет. Пока она рядом, чтобы впитать все. Но держу пари, ведьма прикажет твоему отцу сделать это. Ей всегда нравилось причинять людям боль.

Если бы он не подозревал, что присутствие Асила позволило Саре сломить контроль ведьмы над собой, то, возможно, не понял бы, что значат эти слова.

Хитрый старый волк. Чарльз бросил восхищенный взгляд на отца.

— Так вот что сделала твоя мать много лет назад? Приказала тебе убить Сэмюэля?

Асил нахмурился, но тут из-за деревьев выскочила волчица, неся на себе ведьму. Чарльза охватил знакомый холод, когда братец волк приготовился к драке. Его отец мог быть опытным манипулятором, но он не в лучшей форме, и слишком много факторов, неподвластных чьему-либо контролю.

Сара остановилась вне досягаемости и встала между ведьмой и Чарльзом, когда Марипоса соскользнула с ее спины. Ее защита, казалось, была инстинктивной, как у матери, заботящейся о своих детенышах.

Ведьма — Мэри, как она себя называла, а Асил — Марипосой, бабочкой, — выглядела миниатюрнее, чем Чарльз помнил, или, возможно, так казалось рядом с супругой Асила. На этот раз шарф не скрывал ее лица. Оно светилось юностью, словно уродство мира никогда ее не касалось.

— Чарльз, — сказала она. — Где твоя женщина?

Он ждал, но импульс ответить не охватил его. Он вспомнил об оборванных узах стаи, и внезапно в нем вспыхнула горячая надежда, возможно, отец решил одну из его проблем.

— Она уже близко, — ответил он.

Она улыбнулась, но ее глаза были холодны.

— Где именно?

Он наклонил голову.

— Не там, где я их оставил.

Чарльз не понимал как, но знал, что Анна и Уолтер перебрались в другое место.

Она замерла и прищурилась.

— Сколько волков в стае твоего отца?

— Включая тебя и твое создание?

Ее глаза немного расширились.

— Боже мой, Асил, конечно, не терял времени, рассказывая тебе о наших делах. Да. Конечно, включи нас в число.

— Тридцать два… Может, тридцать три. — Не было ничего плохого в том, чтобы сообщить ей информацию, которая не принесла бы ей пользы здесь и сейчас. Он просто не уверен, нужно ли считать Сэмюэля.

— Скажи мне, почему я должна оставить тебя в живых, — спросила она. — Что ты можешь сделать для меня такого, чего не может твой отец?

Внимание Сары было приковано к Асилу. Она убеждена, что ведьма держит Чарльза под контролем. Ему не представится другой, лучшей возможности.

Он был опытным и не выдавал себя всплесками адреналина или эмоций.

— Ты должна позволить мне жить, потому что это, возможно, единственное, что сохраняет твою жизнь.

— Что ты имеешь в виду? — приподняв бровь, ведьма склонила голову набок, почти по-волчьи.

Доверял ли он расчетам своего отца? Бран делал ставку на то, что сможет разорвать власть ведьмы, если она прикажет ему убить сына.

Чарльз мог попробовать и другие способы. Возможно, настанет время, когда у него получится напасть на нее, не рискуя так сильно. Ему нужно всего полсекунды, когда он приблизится к ней на расстояние вытянутой руки.

Но он мог притвориться сейчас и обмануть ведьму.

Чарльз опустил глаза, словно уступая ей власть, и начал медленно говорить шепотом. Бессознательно Марипоса сделала шаг вперед, прислушиваясь:

— Мой отец… — И в середине второго слова он бросился на нее со всей быстротой, которая у него еще оставалась.

— Сара! — в ужасе