что избранными они называют бойцов.

– Похуже?

– Их прыжок выше. Они прыгают со скалы у «Олимпа». Это проверка их мужества – или безумия. Во всяком случае, это одно из испытаний перед боем. Было слишком много желающих драться, и мы должны были хоть как-то ограничить их количество.

Я размышляю над его словами. Конечно, не каждый, кто хочет сражаться в «Олимпе», готов согласиться на прыжок, но я предполагаю, что спрос по-прежнему довольно высок, и выбор бойцов с таким же успехом мог бы стать полноценной работой.

– Так вот почему бои проходят только два раза в месяц?

Вульф кивает.

– Поэтому нам и не нравилось, когда это происходило каждую неделю.

– Понимаю, – говорю я, рассматривая себя.

Поскольку мои джинсы с внутренней стороны бедер и в промежности полностью промокли, а передняя часть рубашки прилипла к груди, полотенце мне не очень помогло, и я кладу его на коричневое кожаное сиденье, чтобы не испортить салон.

– Аполлон возил тебя к водопаду? – внезапно спрашивает Вульф.

– Да.

– А на водохранилище?

– Нет, – отвечаю я, встречаясь с ним взглядом. – Ты хочешь туда поехать?

– Да, – говорит он, переводя взгляд с меня на полотенце, а затем обратно.

– Хорошо, – соглашаюсь я, и Вульф заводит двигатель.

На этот раз я опускаю стекло, позволяя воздуху обдувать мою кожу. Несмотря на то, что мы почти не разговариваем, я нахожу милым, что одна моя рука снова лежит на его бедре, а вторая высунута в окно и ловит потоки воздуха.

Я уверена, что Вульф прикоснулся бы ко мне, если бы машина Джейса не была с механической коробкой передач.

Мы едем по главной улице Норд-Фолс, мимо набережной.

Справа от нас находится пляж. Движение затруднено из-за пробок, и в какой-то момент Вульф останавливается, чтобы пропустить переходящую улицу мать с детской коляской.

Он проводит пальцем по моему запястью без браслета.

– Ты перестала это скрывать?

Я киваю.

– Я сама не знаю, чего боялась. Наверное, просто смотреть на это клеймо, или что другие его заметят. Но я поняла, что приму его, только если буду его видеть.

Он снова гладит мое запястье, прижимаясь костяшками к коже, и по моим рукам бегут мурашки.

– А ты сражаешься? – этот вопрос напрашивается сам собой.

– Только не в «Олимпе», мне не нравится уязвимость.

В изумлении я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Вульфа. У него мужественный профиль, красивый нос и почти квадратная челюсть, а его губы изгибаются в улыбке под моим пристальным взглядом.

Потом его слова снова прокручиваются в моей голове.

– Уязвимость? Объясни.

В конце концов, бои – это же борьба. Когда на ринге был Джейс, он не казался мне уязвимым.

– Я вырос у Адских гончих, – хмурится Вульф. – Это банда больше похожа на банду мотоциклистов, чем на что-либо другое. Если ты видишь на улице проезжающий мимо экипаж, лучше просто съехать на обочину и пропустить их. Но, как бы там ни было, мой отец – их лидер, и, борясь, они укрепляют свои ряды.

Я медленно качаю головой, не совсем понимая, что он имеет в виду.

– С юного возраста меня учили, что, если я хочу уважения, я должен за это бороться, – Вульф слегка дергается и кладет свою руку на мою.

Кажется, его успокаивает тот факт, что я не шарахаюсь от него в сторону.

– Тогда борьба для меня означала выживание.

– Ах, вот оно что, – я начинаю понимать его слова.

Борьба для него – не удовольствие, а жизнь.

– Вот почему ты выбрал Ареса, – размышляю я вслух. – Потому что для него борьба тоже была целью жизни, он жил войной.

Вульф кивает, и его кадык слегка вздрагивает при глотании.

– Если понадобится, я буду драться и выиграю, потому что должен, но только не для показухи.

– И все же ты основал «Олимп».

Внезапно с лица Вульфа исчезает мрачность, и его губы расплываются в улыбке.

– Цветочек, каждому в этой жизни нужно немного жажды крови. Да, мы основали «Олимп», но процветать ему помогают люди, которые возвращаются туда снова и снова. Оказалось, что мы не одиноки в своих желаниях, как бы некоторые из нас их ни боялись.

Я дрожу, чувствуя резкость в его словах. Я боюсь насилия, и оно отталкивает меня, но я не могу отрицать, что в тени наших душ живут темные потребности, которые мы не озвучиваем. Это своеобразный подземный мир Стерлинг Фолс, и я не должна была ожидать другого.

* * *

Мы увидели водохранилище. И теперь сразу едем обратно.

Сегодня здесь проводят экскурсию для подростков, поступающих в академию Стерлинг Фолс. Заметив огромную толпу, Вульф слегка покачал головой и развернул машину.

По дороге домой мы решаем подсластить пилюлю разочарования и останавливаемся, чтобы купить мороженое. Мы съедаем его прямо около прилавка, чтобы не испачкать сиденья в кабриолете Джейса. Несмотря на хорошо проведенное время, во мне начинает расти беспокойство, потому что, хоть наши телефоны и молчат, Вульф продолжает проверять свой и не комментирует, зачем он это делает. А от его молчания моя тревога только усиливается.

Водохранилище находится в Вест-Фолс, недалеко от территории Титанов, но Вульф не собирается ехать домой по самому короткому пути, наоборот, мы делаем крюк, двигаясь со стороны Норд-Фолс. Когда мы проезжаем два квартала, у Вульфа наконец звонит телефон, и он облегченно выдыхает. Ответив на звонок и выслушав собеседника, Вульф утвердительно кивает и вешает трубку, а затем съезжает на обочину.

– Что ты делаешь?

– У нас дома шериф, – хмурится Вульф. – Тебе нужно выглядеть так, будто ты не обнимала мокрого мужчину.

Вульф выпрыгивает из машины и открывает багажник, а затем возвращается со спортивной сумкой в руках.

– Надо было достать это раньше.

Я сжимаю ткань своей рубашки и убеждаюсь в том, что она почти сухая, но мои джинсы – совсем другое дело.

– А почему у нас шериф? – запоздало спрашиваю я, чувствуя нервозность.

– Потому что он придурок, – бормочет Вульф, протягивая мне шорты и футболку. – Мы можем сказать, что были в спортзале.

Я фыркаю, глядя на одежду, которую он мне дал. Футболка Джейса будет выглядеть на мне так, будто я надела на себя цирковой шатер, но я, не возражая, расстегиваю ремень безопасности и вылезаю из джинсов.

Вульф стонет и отворачивается, вызывая мою ухмылку.

– Ты в порядке?

– Я пытаюсь не возбуждаться.

Я смеюсь и быстро переодеваюсь, стараясь делать это так, чтобы меня не видели, хотя рядом никого нет. Вульф припарковался рядом с чьим-то домом, который стоит в глубине кустарника.

– Можешь повернуться, – говорю я, завязывая узлом белую рубашку Джейса, чтобы создать впечатление,