— На таможне проблем не возникнет? — поинтересовался Квирк. — Или вы все уладите?

Старик ухмыльнулся, сверкнув зубами.

Ее мать была чудесной девушкой, очень веселой. Именно это поразило меня, когда я впервые увидел ее у Мэлэки — как заразительно она смеялась.

— Сейчас вы, наверное, скажете, что поддались соблазну, — подначил Квирк.

Еще одна зубастая ухмылка.

— Прикуси язык, Квирк! Пострадавший здесь не ты. Если я и должен извиниться, то не перед тобой. Да, я согрешил, и Господь меня за это накажет. Уже наказал, забрав сперва Крисси, потом малышку. — Судья Гриффин сделал паузу. — А за что Он наказал тебя, когда забрал Делию?

— Мне нравится ваша позиция, Гаррет! — воскликнул Квирк, упорно глядя себе под ноги. — Грех и наказание — можно подумать, все так просто.

До ответа судья не снизошел — он внимательно смотрел на полускрытые дымкой высотки.

— Теперь я верю, что история повторяется, Ты потерял Делию, Фиби прислали сюда. У меня с Крисси случилось то же самое, словно так суждено.

— Делия была моей женой, а не служанкой в Доме моего сына. И по возрасту она не годилась мне в дочери, тем более, во внучки.

— Ах, Квирк, ты еще слишком молод и не представляешь, каково чувствовать, что силы уходят. Смотришь на свою дряблую кожу, проступающие сквозь нее кости и содрогаешься. Потом появляется девушка вроде Кристин, и тебе снова двадцать, — судья замолчал, погрузившись в раздумье. — Твоя дочь жива, а моя погибла из-за того мерзкого ублюдка! Как же его фамилия? Стаффорд? Да, Стаффорд.

Отец Харкинс так и стоял у калитки. «Чего он дожидается?» — удивленно подумал Квирк.

— Я уважал вас, Гаррет, боготворил, считал единственным хорошим человеком в нашем порочном мире.

— Вероятно, во мне, действительно, немало хорошего. Порой Господь наполняет милостью слабейшие сосуды. — В голосе судьи звенел благоговейный трепет, как у пророка из Ветхого Завета. «Почему я раньше этого не замечал?» — мысленно удивился Квирк.

— Вы сумасшедший, — тихо сказал он, словно неожиданно сделал невероятное открытие.

— А ты, Квирк, бессердечный ублюдок и всегда таким был, — ухмыльнувшись, парировал судья. — Зато прежде обо всем, ну, или почти обо всем ты говорил честно. Не порти свою репутацию, не превращайся в лицемера! Не надо сказок про то, как ты меня боготворил. Да ты ни о ком, кроме себя, в жизни не думал!

— Афера с сиротами, Костиган, те головорезы — за всем этим тоже стояли вы? — после небольшой паузы спросил Квирк. — Вы с Джошем? — Судья в очередной раз не удостоил его ответом. — А кто велел расправиться с Долли Моран?

Судья остановился и поднял руку.

— Это Костиган. Он отправил бандитов что-то искать в ее доме. Трогать Долли им не следовало.

Они побрели дальше.

— А ко мне тех парней кто подослал?

— Господи, Квирк, ты мне как сын, думаешь, я позволил бы тебя обидеть?!

Квирк попытался связать все имеющиеся ниточки.

— Долли рассказала про дневник мне, я — Мэлу, он — вам, вы — Костигану, ну а тот послал за дневником головорезов. — В гавани загудел буксир. Квирку чудилось, он видит ту часть реки — сероголубую линию, придавленную быстро плывущими тучами. — Кто такой Костиган?

— Никто! — с презрением фыркнул судья. — Здесь их называют наймитами. Бескорыстных, готовых жертвовать собой ради веры, днем с огнем не сыщешь, а за деньги Джоша Кроуфорда — пожалуйста.

— Денег больше не будет.

— Что?

— Денег больше не будет. Роуз мне слово дала.

— Роуз? Как же ты вырвал такое обещание у этой особы? — Судья вопросительно взглянул на Квирка. — Что, язык проглотил? В общем, с деньгами Роуз или без них мы справимся. Бог нам в помощь! А ты, Квирк, можешь собой гордиться! — неожиданно хохотнул судья. — Так называемая афера началась благодаря тебе. Чистая правда! Блестящая мысль возникла у Джоша Кроуфорда на примере Фиби. Помню, он позвонил мне среди ночи и спросил, какая судьба ждет в Ирландии нежеланных малышей вроде Фиби. Я ответил, что у нас их пруд пруди. «Неужели? Тогда присылай их сюда, — сказал Джош. — Я быстро их пристрою, по семьям распределю». Вскоре мы переправляли детей не десятками, а сотнями.

— Сколько сирот…

— Разве Фиби — сирота? — молниеносно парировал судья. Его лицо потемнело, синеватые пятна на щеках побагровели. — Некоторые люди не должны, не имеют права заводить детей.

— А кто это решает?

— Мы, мы решаем! — закричал судья. — В трущобах Дублина и Корка женщины за восемнадцать лет рожают по семнадцать-восемнадцать детей. Какая жизнь ждет тех малышей? Разве им не лучше здесь, в семьях, где о них заботятся? Ну, отвечай!

— Значит вы и судья, и присяжные, и Господь Бог? — устало спросил Квирк.

— Как ты смеешь задавать мне такие вопросы?! Парень, ты лучше за собой последи!

— А какую роль играет Мэл — судьи или только секретаря?

— Мэл — всего лишь исполнитель. Не смог даже спасти бедную Крисси! Нет, Квирк, я мечтал о таком сыне, как ты.

Сильный порыв ветра швырнул им в лицо горсти ледяной крупы, больше похожей на мелкие иглы.

— Я забираю Фиби домой, — объявил Квирк. — Хочу отгородить ее от влияния Роуз. И от вашего тоже.

— Думаешь, сможешь стать отцом двадцатилетней девушки?

— Я попробую.

— Ага, попробуй, — с издевкой проговорил судья.

— Расскажите мне о Долли Моран.

— Что я должен о ней рассказать?

— Вы знали, что она годами ходила к приюту, — начал Квирк, глядя на свинцово-голубую полоску воды, которая была рекой, — и через ограду смотрела на детскую площадку, надеясь увидеть своего мальчика?

Лицо судьи стало непроницаемым.

— Чем только люди не занимаются… — пробормотал он.

— А что творится в Каррикли, знали? Вы были членом «совета посетителей»!

— Тебя-то оттуда вытащили! — голос судьи звенел от раздражения. — И не кто иной, как я.

— Вы вытащили, а кто упек? — спросил Квирк. Судья обжег его сердитым взглядом, что-то буркнул и решительно зашагал к калитке, у которой до сих пор топтался отец Харкинс в пальто и галошах. — Оглянитесь по сторонам, Гаррет! — крикнул ему вслед Квирк. — Полюбуйтесь своими успехами!

— Это только мертвые, — обернувшись, проговорил судья. — Ты не видел живых. Наше дело праведное, Квирк. Много ли молодых лет через двадцать-тридцать захотят посвятить жизнь служению Господу? А мы будем посылать священников не только в Ирландию, но и в Европу. Наше дело праведное, ты нам не помешаешь. Даже не пытайся, Квирк, заклинаю тебя, даже не пытайся!

До самого последнего момента Квирк не сомневался, что Фиби выйдет попрощаться. Пока таксист загружал чемоданы в багажник, он стоял на гравие-вой дорожке у Мосс-Мэнора и высматривал в