него, он на мгновение задержался у ее входа, чтобы, провозгласив: — Ты моя! — глубоко вонзиться в ее лоно, не забывая при этом утверждать свои права на каждую его частичку.

— Да! — выгнувшись дугой, она подтвердила его притязания и тут же выдвинула встречное требование. — И ты мой!

— Твой! — не задумываясь, согласился он.

* * *

Джасинда обвила шею Джотэма руками и, притянув его к себе, нашла его губы. Он жестко вбивался в нее, а ее тело радостно откликалось на каждый его толчок. Мышцы ее лона сжались вокруг его члена. Его слова что-то пробудили глубоко внутри нее… то, что она никогда не ожидала ощутить снова.

Любовь.

Она. Любила. Джотэма.

Ее сердце слегка дрогнуло от осознания силы и глубины ее чувств.

Оторвавшись от ее губ, Джотэм взглянул на нее. Его фиалковые глаза горели страстью. Он почувствовал, как между ними рухнула какая-то преграда.

— Не сдерживай себя, Джасинда. Я хочу тебя всю! — с этими словами он усилил свои толчки, догадавшись по ее дрожи, что ее кульминация совсем близко. — Дай мне это, Джасинда! — последовал приказ. — Кончи для меня!

— Джотэм! — его слова отправили ее через край, и оргазм взорвался в ней тысячью ярких огней.

Сделав последний толчок, Джотэм последовал за ней.

* * *

Джасинда старалась отдышаться, лежа на бурно вздымавшейся груди Джотэма.

Тот в самый последний момент испугался, что раздавит ее своим весом, поэтому быстро перекатился на спину, увлекая ее за собой. И вот сейчас ее разум пытался осмыслить то, в чем ее сердце уже не сомневалось.

Она любила Джотэма Тибулла.

Короля Дома Защиты.

Как такое вообще могло случиться?

— Что происходит в твоей голове? — его глубокий бархатистый голос заставил ее опереться локтем о его грудь, подпереть голову рукой и задумчиво посмотреть на него.

Джотэм лежал на спине полностью расслабленный и с закрытыми в блаженной неге глазами.

— С чего ты взял, что мой мозг сейчас способен о чем-то думать?

— Потому что я это слышу, — он открыл свои удивительные глаза, чтобы посмотреть на нее. — К тому же ты напряглась.

— О-о-о, — смутилась Джасинда.

Могла ли она раскрыть ему свое сердце? С одной стороны, она была слишком зрелой, чтобы затевать какую-то игру, но с другой, ей нужно было немного времени, чтобы переварить все это. Она не могла вот так вот просто взять и все вывалить на него.

— Джасинда? — лицо Джотэма, выглядевшее только что умиротворенным, стало хмурым. — Что случилось? — в его голосе прозвучали требовательные нотки.

— Ничего, просто думаю.

— О чем?

— Обо всем понемногу. Но хочу, чтоб ты знал: даже если мои мозги в твоем присутствии превращаются в кашу, это вовсе не значит, что я соглашусь ездить на лимизине.

— А почему нет?

— Потому что жизнь дана человеку, чтобы жить.

— Черт побери! Ты попала в аварию, Джасинда! — Джотэм попытался подняться, но она не позволила.

— Да, попала. Но это может произойти где угодно. И замена транспорта ничего не изменит. Я могу просто упасть с лестницы, — Джасинда почувствовала, как он напрягся, когда она вскользь упомянула смерть Дадриана. — Или же умереть, собирая цветы в саду, — на самом деле так умер Стефан. — Я не собираюсь каждую минуту трястись от страха, Джотэм.

— Я и не прошу тебя.

— Знаешь, в чем-то я согласна с тобой. Поэтому обещаю, что не стану рисковать понапрасну. У меня слишком много всего, ради чего стоит жить. К тому же я езжу на самом безопасном транспорте на планете. И никогда не превышаю скорости. А еще не езжу в плохую погоду. Для своей безопасности я делаю все необходимое.

— Ты не можешь быть в этом уверенной.

— Нет, это не так, — протянув руку, она погладила его по щеке. — В жизни всякое случается, Джотэм. И я дорожу каждым мгновением. Позволь мне просто жить. И давай наслаждаться этим вместе.

Глава 17

— Джасинда Мичелокакис! Я хочу говорить с тобой! — услышав пронзительный и скрипучий голос мадам Нитцшке, Джасинда на мгновение прикрыла глаза.

Она только что закрыла входную дверь и шла по тротуару к своему транспорту. Домой ее этой ночью привез Деффонд, который по ее просьбе припарковал машину на стоянке перед ее домом.

Они с Джотэмом как раз заканчивали поздний ужин, когда Чесни сообщил, что произошло нечто, требующее внимания короля. Джотэм уговаривал ее остаться, но было уже поздно, и ей не хотелось, чтобы ее увидели уезжавшей из дворца ранним утром.

Разумеется, Джотэму это не понравилось. Транспортная авария по-прежнему давила на него тяжким грузом, поэтому в своем решении он был непреклонен. Так как Джасинда отказалась принять его лимизин, он потребовал, чтобы до дома ее довез Деффонд. Джасинда не забыла своей реакции на это: она уже открыла рот, собираясь возразить, но тут же благоразумно закрыла его, признав свою уступку пустяковой. Она смирилась, понимая, что этим немного успокоит Джотэма и снизит его напряжение.

Деффонд управлял ее транспортом, в то время как Джасинда сидела рядом, а не на заднем сиденье, как ему того хотелось. За ними следовал другой транспорт, на котором капитан собирался вернуться во дворец. Припарковавшись на подъездной дорожке, он проводил ее до двери дома и ушел.

И вот теперь мадам Нитцшке бодренько ковыляла к ней от своего дома.

Джасинда направилась за покупками для поездки в Кисурри, но, очевидно, удача помахала ей рукой, оставив ее на растерзание старой соседке, отъявленной сплетнице.

— Здравствуйте, мадам Нитцшке. Как вы поживаете?

— Было бы гораздо лучше, если бы ты прекратила принимать всех этих мужчин!

— Прошу прощения? — Джасинду задел обвинительный тон злобной старушенции.

— Ты меня слышала! Своим бесстыдством ты позоришь всю округу! Этот человек вдвое моложе тебя! Он постоянно приходит к тебе, днем и ночью! Советник Стефан перевернулся бы в гробу, если бы узнал о твоем неуважительном к его памяти поведении!

С каждым словом, слетавшим с губ старой карги, гнев Джасинды возрастал подобно летящему с горы снежному кому. Она знала, что мадам Нитцшке ревностно следит за всеми жителями в округе. И какое-то время — пока ее дети росли — Джасинду это вполне устраивало, так как ни одна их шалость не оставалась незамеченной. Теперь же такое повышенное внимание она находила весьма назойливым. Вторгающаяся в частную жизнь, но чуткая и заботливая женщина, которой когда-то была мадам Нитцшке, теперь превратилась в общественного обвинителя, и Джасинда не собиралась терпеть это. Позже она, несомненно, посмеялась бы над мыслью, что старуха убеждена в ее интимной связи с Деффондом, но сейчас это