Строганов вскочил и стал мерить шагами зал, но не сводя глаз с Блинова.

– Руслан с самого начала подозревал вас в убийстве, и был готов многим рискнуть, чтобы доказать это. А теперь, с нашей помощью, он посадит вас в тюрьму, – Строганов говорил спокойно и уверенно.

– Ха! Руслан? Местный полицейский? А я возглавляю многомиллионное шоу! – хрипло возразил Блинов. – На чьей стороне будет…

– Это для вас шоу «Учитель» – дело всей жизни на миллион долларов, – перебил его Арсений. – А для ваших хозяев – это мелкий проект для испытаний движущихся голограмм и гипнотического вещества. Результаты уже получены. Так что они просто умоют руки, когда почувствуют опасность. Зачем им скандалы? Вас сольют, а проект закроют.

– Не может быть! – вскричал Блинов. Его бледное лицо покрылось пятнами, а на лбу выступил пот. – Ты-то откуда можешь это знать? Сенчин…

– Сенчин мне все это и рассказал, – вновь перебил его Арсений. – Я теперь работаю у него, в проекте «Гондурас». Слышали, наверное? И несмотря на то что Show мust go on, ваше шоу закончено. Полностью. Finita la comedia! Кстати, сегодня в воинской части собирается большая двадцатка. Во главе с Сенчиным. Они будут обсуждать проект «Гондурас», его развитие. А как только им доложат, что Филиас слил вас, то обсудят и закрытие проекта «Учитель». Они уже это допускали.

– Не верю! – мотал головой Блинов. – Они не посмеют! Я же все расскажу… про эти эксперименты, про…

– Вот-вот! – закивал Арсений. – Это ожидаемая реакция с вашей стороны, и они ее наверняка уже просчитали. Вы станете для них хуже балласта! И я не удивлюсь, если от вас вообще постараются избавиться!

– Избавиться? – гневно крикнул Блинов, но голос его дрожал.

– Да, я думаю, что в ближайшие часы вас просто возьмут и отравят. Кстати, предупредите уборщицу, чтобы она поскорее уходила из вашего дома! А то и ее… – Арсений руками изобразил крест.

Блинов пытался дышать спокойно, но ему это не удавалось. Судя по всему, он имел все основания для того, чтобы верить словам Арсения.

– Ваш труп найдут в этом доме, затем на вас повесят всех жертв «темного душителя». Это будет следовать из записки, которую вы якобы напишете перед смертью… – продолжал стращать коуча Арсений.

Блинов побледнел так, как будто уже умер. Видимо, хорошо развитое воображение нарисовало ему эти мрачные картины.

– Да-а, – сочувствующе кивнул ему обвинитель. – Как говорится, Великий путь – это на самом деле отсутствие пути! Я бы в такой ситуации написал предсмертное хокку и сделал харакири, чтобы смыть с себя позор. – Строганов замолк, вероятно, фантазируя на эту тему. – Жизнь коротка, а слава может быть вечной! – мечтательно добавил он.

– Не дождешься! – твердо ответил Блинов.

– А я от вас этого и не жду, – заверил его Арсений. – Вы лучше идите к Руслану и покайтесь. Ну, или подождите своего ареста здесь. Вы правы, Бусидо не для вас… Думаю, что мы можем идти, – обратился он ко мне, но затем вновь повернулся к Блинову. – Да, вот еще! Я прошу прощения, но можно я вас понюхаю?

Я вздохнул и покачал головой. Блинов как окаменел.

– Это чтобы проверить мою теорию о том, что маньяки пахнут! – дружелюбно пояснил Арсений.

И он подошел к ошеломленному коучу. Тот вначале вжался в кресло, но потом вдруг попытался ударить детектива-парфюмера кулаком и ногой. Арсений же, ловко блокировав оба удара, быстро склонился над Блиновым и с силой втянул носом воздух.

– Доктор! Он по-другому воняет! – разочарованно заорал Строганов, перекрикивая ругательства Блинова.

Затем Арсений отскочил от него, с сожалением покачал головой и обернулся ко мне.

– Пожалуй, нам пора!

И он, напевая, пошел к выходу.

– «Кем ты стал?

Где ты гнев потерял? Ты был лев для телят, теперь это не для тебя!

Кем ты стал?

Тут на деньги деляг! И зачем тебе лям? На деле ты Бедный фигляр!

Кем ты стал?»

– Ненавижу! – кричал нам в спину Блинов. – Всех вас ненавижу! Вон из моего дома!

Мы снова шли по дорожке через заснеженный сад.

– Скажи мне только одно, – обратился я к Арсению. – Зачем? Зачем все это? – и я большим пальцем указал на терем за спиной.

– Потому что я, доктор, благородный человек! – гордо ответил он. – Да-да! Когда Блинов нанес мне оскорбление… как Дантес Пушкину… я мог бы вызвать его на дуэль и убить. Из любого оружия. Хоть врукопашную! Но я не стал этого делать ввиду врожденного моего благородства. Наши силы неравны. Это было бы нечестно, несправедливо с моей стороны. Поэтому, чтобы получить сатисфакцию, я дрался с ним его же оружием! И победил!

Я от изумления выронил перчатки на снег.