Почему же никто не стреляет?

Зверев стал медленно подниматься на ноги, настороженно поглядывая по сторонам.

— Предупреждаю тебя, — выехал вперед один из всадников. — Еще одно движение, и мы…

Он поклонился и вернулся в строй.

Зверев посмотрел на них с высоты своего роста. Тридцать — сорок всадников застыли вокруг него в напряженных позах, маленькие лошадки были словно игрушечные.

Зверев снова глянул на меч. Все всадники, которые были вокруг, направили на него смертоносное оружие.

— Эй, вы, не трогайте меч! — крикнул Зверев, потрясая кулаком.

Но они по команде старшего строились полукругом, не обращая внимания на угрозы Зверева.

Зверев посмотрел на свое окружение. Всадники с напряжением следили за ним.

— Приготовились! — донеслась до него команда из угла.

— Стойте! Кому говорю! — гремел над их головами голос Зверева.

Они строились как-то странно. И Зверев вдруг понял, что всадники приготовились обрушить на меч всю силу своего оружия.

Этого он не мог допустить. В едином прыжке достиг меча.

Тотчас в него вонзились десятки молний. Голубые искры сыпались во все стороны. Его пронзила боль. Временами словно десяток иголок впивались в него. Ржали напуганные кони. Дым начал застилать комнату. Запахло чем-то паленым.

Однако Зверев, живой и почти невредимый, схватил меч. Он повернулся к своим врагам, и голубое сияние осветило комнату.

— Спасайся! — закричали всадники, разбегаясь в стороны.

Зверев стоял с мечом, даже не пытаясь их настигнуть. Исход боя для него был ясен.

Зверев опустил меч и вытер рукой пот.

Когда дым рассеялся, он глянул на себя и рассмеялся. Весь его кафтан расползся, прожженный в десятках мест молниями всадников.

Зверев освободился от кафтана и кинул его на пол.

Держа в руке меч, он пошел во дворец, чтобы найти себе какую-то одежду.

Теперь он не боялся всадников. Огненные стрелы могли поразить только тех, кто принадлежал этой стране. Зверев был из другого мира и не собирался подчиняться их законам.

В королевском гардеробе лейтенанта несколько озадачила пышность и показная мишура убранства. Он долго выискивал простую и удобную одежду, злясь на нерадивость местных портных.

Одевшись, Зверев спустился на дворцовую площадь. Внезапно ему почудилось, что на него кто-то смотрит. Он резко повернулся — никого. Зверев поднял глаза вверх и вдруг заметил шевеление занавески в одном из окон.

Зверев сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил свой путь.

Однако на самом деле он до предела насторожился. Спокойным шагом он завернул за угол. Затем выждал несколько минут и тихо пробрался к домику, где на верхнем этаже так таинственно шевелилась занавеска.

Глава десятая

В башне

Зверев бесшумно приоткрыл дверь и осторожно двинулся по лестнице вверх. Он заглядывал по дороге во все двери, но никого не увидел.

А вдруг это был сквозняк? Ведь мог же ветер шевелить занавеску?

Зверев остановился. Почему эта простая мысль не пришла ему в голову раньше? Ведь он осмотрел уже весь дом и никого не обнаружил. Зверев хотел уже возвращаться, он и так потратил много времени, но вдруг до него донесся какой-то скрип. Лишь на секунду что-то скрипнуло где-то наверху и смолкло.

Зверев поднял голову. Но ведь он все уже осмотрел. Неужели что-то пропущено?

Зверев вытащил меч и бросился на шум. На самом верху он увидел едва приметную дверцу, ведущую в башню.

Сейчас следовало действовать быстро. Зверев стремительно распахнул дверь и ворвался внутрь, защищая себя от возможного противника мечом. Клубы пыли поднялись во все стороны.

Там, в полутьме, Зверев увидел старика с длинной седой бородой, который, расставив руки, прикрывал собой какое-то сооружение.

Зверев, все еще держа в руке меч, сделал несколько шагов вперед. Нет ли кого еще?

Старик с волнением проговорил:

— Убей меня, рыцарь, только не трогай мой прибор. Я вложил в него всю жизнь. Не прикасайся к моему дальнозору, который я создавал долгими бессонными ночами.

Зверев засунул меч в ножны. Он понял: его принимали за королевского рыцаря из-за его новой одежды.

— Я не собираюсь тебя убивать, — попытался успокоить его Зверев. — И не рыцарь я вовсе. Так получилось, что сейчас во дворце никого нет, а мне нужно было одеться.

Старик, казалось, немного успокоился.

— О каком приборе ты говоришь? — смог теперь спросить Зверев.

— Дальнозор. Тебе не понять этого, — сказал старик, все еще не сходя со своего места и не опуская рук, закрывающих от Зверева прибор.

— Что он делает? Что может? Скажи мне, быть может, и я смогу понять, для чего твой прибор.

— Творение рук моих позволяет смотреть на звезды, и звезды становятся ближе. Я вижу Луну как на ладони, — волнуясь, сказал старик.

— Звезды? — поднял брови Зверев. — Ты говоришь — звезды? Так это же телескоп. Ну, конечно. У нас он называется телескопом. Если это прибор, который позволяет увеличивать.

— Где это у вас? — недоуменно спросил старик.

— Не важно, — ушел от ответа Зверев. — Можно мне на него глянуть?

Старик отошел в сторону.

Зверев походил вокруг: это действительно был телескоп.

Старик устало сел в кресло, покрытое сверху латаным-перелатаным одеялом.

— Кто ты? — спросил старик. — Теперь я вижу, что ты чужестранец. Ведь ты знаешь, как обращаться с этим прибором. Ты употребил слово — «увеличивать». А мне, старому дуралею, казалось, что это я его придумал.

— Не обижайся, — сказал в ответ Зверев. — Конечно, его придумал ты. Здесь, на Хрустальной горе, его придумал ты, в моем мире — другой. Мы будем всегда вам благодарны. Если бы не вы, изобретатели, звезды никогда бы не приблизились к нам. Мы бы не смогли идти вперед без ваших приборов.

— Тут ты не прав, чужестранец, — вздохнул старик. — Другой прибор принес столько горя, что я поклялся никогда больше ничего не изобретать.

— Что ты! Этого не может быть! Жизнь не может остановиться. Ты должен выдумывать дальше.

— Нет-нет. Ты чужестранец и не знаешь, что тут случилось. Это дело и моих рук. Мое изобретение принесло гибель всей Хрустальной стране.

— Как? — опешил Зверев.

— Разве ты не видишь, что кругом никого? Разве где-нибудь тебе слышны человеческие голоса? Пусты дома и замки моей страны. Я… Я виноват…

И старик