— Только потом как бы не пришлось кусать локоточки.

— Зачем тебе такие знания? — осторожно спросил Ситрус, — И как они тебе могут помочь?

— Отвечу, как и другим на твоем месте, своих методов я никому не раскрываю, я показываю результат.

Задумались. Наконец опять взял слово бог разума.

— Только если частично. Потому что сам понимаешь, нас многое связывает, и часть информации не для смертных!

Выборочно — это очень плохо, но хуже полное отсутствие.

— Но она будет точной, четкой и без толики лжи и преукрашательств! — а на лицах у обоих такое возмущение, будто я их в эльфийских пристрастиях уличил. Надо же, самые честные.

— Еще, нам доподлинно неизвестно, что имелось в сокровищнице и чем удалось завладеть архиличу, поэтому…

— Так узнайте у своей паствы, — не стал я слушать блеянье, — Откуда-то вы же выяснили, что «доподлинно», — вложил весь свой скепсис и сарказм в это слово, — именно мертвый колдун похитил жезл.

— Я это сделаю! — заявил Ситрус и посмотрел на братца.

— Хорошо. Да будет так, Слово! — согласился Кронос после минутных размышлений, уверен, еще и долгих-предолгих прений вне нашего временного континуума. И сразу загрузились, и стали разворачиваться целые пласты данных. Отлично, — Второе, ты враг Раоноса, убиваешь его высших жрецов, забираешь у них жезлы, фолианты и кинжалы. Мне требуется минимум по два экземпляра…

— Исключено, — перебил даже не дослушав. Должны ведь быть принципы? Да и уверенность в существовании плодотворных отношений между этими уродами имелась.

— Что?! — да, знают они другие слова?

— Я поклялся уничтожать культовые предметы Кровавой мрази, как и его алтари, давить, как гнид, жрецов, служителей и почитателей, поэтому нет. Таким же был мой ответ на подобную просьбу и другому небожителю. И даже тебе говорил, что задания я выполняю только те, которые не противоречат моим внутренним парадигмам. Это противоречит. Все чего касался Раонос — в порошок! В пыль! Чтобы даже тлена не осталось! И даже память об этой млети должна быть стерта! — закончил я.

Помолчали. Ага. Никакого явного одобрения моим действиям. Точно, есть у них сношения с Кровавым. Слыша имя того же Оринуса, гнев прорывался у обоих братцев, а здесь — нет.

— Но ты даже не узнал, какую награду я хочу предложить, — попытался зайти с другой стороны Верховный.

— Зачем зря сотрясать воздух, говоря, как девки, о несбыточном? Нет — это значит нет, а не «я подумаю».

— А как ты смотришь на убийство Демморунга? — с ехидцей в голосе влез бог разума.

— Положительно.

— Но ведь ты не раз и не два говорил, что он представляет собой образец аристо? — Кронос тоже ликовал, опять возомнили, что смогли меня поймать и прижать к стенке, найти дыру в логических построениях.

— Быть аристо — это быть аристо, со всеми минусами и плюсами этого гордого звания, — выдал очередной мозголомный тезис, — И разум архилича отравлен местью, он пришел не созидать. Да, больше всех выиграете в конечном итоге вы от его смерти, так как он поклялся погрузить город своего имени обратно на дно Великой Леи, а это пара сотен тысяч разумных, большая часть которых поклоняется вам. За его убийство я потребую увеличение объема родового алтаря минимум в пять раз.

— Что?! — «что», да «что». Надоело.

— Вы забыли кого вы предлагаете убить? Это мертвый колдун, который не побоялся бросить честный вызов тебе, Кронос, сражался и едва не победил… А еще его охраняют десятки и десятки тысяч мертвых, он находится пусть в рукотворном, но пятне Тьмы и Хаоса, где невозбранно черпает силу, собрал под своей дланью личей и драугров…

— Он пока слаб, у него нет сейчас и тысячной доли того могущества, когда мы с ним столкнулись в битве. Много просишь! В два!

— И кто тут про скупость ящера речи вел? — повернулся к Ситрусу, — Смешную плату запросил, а торг, как с Иргусом из-за всяких безделиц, но тот бог торговли… Это его суть. Однорог бы даже не задумываясь сказал, «увеличу в семь, только сделай!».

— Хорошо, в три! Но…

— Не скажу, что мне нравится работать себе в убыток, но иногда нужно думать и о других — это хорошее дело, спасет тысячи и тысячи разумных, увеличишь в четыре, и мы договорились. Слово? — если быть честным, то за два надеялся кусаться, но вот опять же при упоминании Оринуса едва пена из обеих пастей хлопьями не летела. И ярость настоящая вместе со злобой просто горела в глазах. А еще им хотелось доказать, что они во всем лучше ящера. Болезненное самолюбие, и у этих, и у того.

— Слово!

Что же, попытаемся еще что-нибудь выкружить. Конечно, все базировалось на предположениях, но окажусь не прав, то всего лишь прослыву не самым умным среди аристо. Кроме этого, не нравилось мне как божки реагировали на Раоноса. Слишком сдержанно, что ли… При упоминании моего кровника, ругались лениво, даже показушно, дежурно, я бы сказал. Но эта тварь не была бы тварью, если бы не сделала свой хитрый ход. Поэтому:

— Раз о глобальном мы поговорили, теперь перейдем к частностям, которые касаются вас обоих, — сурово посмотрел на братьев, чтобы они прониклись важностью момента, — Информация об аватарах-ренегатах — не бесплатна, но она всего лишь вершина айсберга, есть у меня то, что не просто вас заинтересует, а перевернет ваш мир. Поставит с ног на голову! Так как несет для вас экзистенциальную угрозу. За это знание я хочу «народное» умение, направленное на скрытность. Оно должно обладать следующими характеристиками: работать от энергии родового алтаря, автоматически менять мощность в зависимости от силы восприятия противника, я должен быть невидим, неощутим и недоступен для взоров колдунов, шаманов, богов, всех разумных и не разумных.

— Такого не бывает! — заявил безапелляционно Ситрус, — Всегда найдется тот, кто сможет обнаружить… Средства и методы разные!

— Лучшее из лучших! Чтобы тех, кто сможет обнаружить, — процитировал я, — Было как можно меньше.

— Если информация того стоит, мы готовы заплатить и такую цену! Мы не всякие там лживые однорогие ящеры, прячущиеся в чащобах!

— Проверьте свои алтари в Демморунге. Раонос внедряет в них паразитов, через ваших же жрецов. «Пиявки Эйдена» — такое я слышал их название. И этот подлый слизень не