* * *

Ястреб обошел Литеру и запер металлическую дверь.

– Не удивляйся так, – сказал он Борланду, возвращаясь к столу. – Ты и не заметил, как, двигаясь сюда, расчищал путь для всякого, кто вздумал бы последовать за тобой? Не предполагал, что найдешь свои ответы прямо здесь? В страшном сне тебе не могло присниться, что тот, за кем ты гонялся, все это время ходит рядом с тобой?

– Литера, – произнес Борланд, не в силах двинуться с места. Девушка смотрела на него, прижав ладони ко рту. Казалось, она вот-вот упадет в обморок.

– Это финал истории, но еще не конец, – сказал Ястреб. – Борланд… прими мои извинения.

Голос лидера «Ранга» дрогнул. В первый и в последний раз в жизни.

Пистолет в его руке дернулся. Прогремел выстрел.

Литера вскрикнула, ее отбросило назад. Она упала на спину, прижав руки к животу. Под ней быстро начало растекаться красное пятно.

Адреналин едва не взорвал голову Борланда. Повернувшись к Ястребу, он успел увидеть, как горячий ствол пистолета со страшной силой бьет его в висок. Сталкера подкосило, и он свалился на каменный пол.

– Помни, – сказал Ястреб. – Падишах расскажет тебе все.

Он бросил пистолет на стол, подошел к Литере и поднял ее на руки.

Ручку запертой двери кто-то подергал, затем в нее начали бить.

– Немедленно откройте! – проревел кто-то.

Борланд медленно поднял голову. Встать получилось с третьего раза. Ястреб подошел к нему, бережно удерживая Литеру, на лице которой уже расплывалась смертельная бледность. Он вручил ее Борланду, который принял девушку, еще не понимая, что только что произошло.

– Из нас троих выживет один, – сказал ему Ястреб, и Борланд в последний раз посмотрел в его глаза.

Полные искреннего сожаления.

– Когда-нибудь ты поймешь, – произнес лидер клана. – Почему из нас троих я выбрал тебя.

Подскочив к люку в полу, он открыл его.

– Скорее! Нет времени!

Он толкнул Борланда в люк, и сталкер побежал вниз, ничего не видя и не слыша вокруг себя, думая только об одном: Литера, Литера, Литера!..

Ястреб захлопнул за ним крышку и повернулся.

Дверь слетела с петель. В комнату ворвался Анубис с шестью бойцами.

Лидер клана продолжал стоять на месте. Стройный и мощный, преисполненный искреннего величия.

С беспросветной тоской во взгляде.

Анубис посмотрел на люк, затем командиру в глаза.

Ястреб улыбнулся ему и коротко кивнул.

Очень медленно Анубис повернулся на месте. Кинув короткий взгляд на своих товарищей, он заложил руки за спину и уставился в потолок.

«Ранговцы» подняли оружие, нацелившись в Ястреба, который в последний раз с уважением оглядел своих подопечных.

Автоматы закончили безмолвный разговор.

* * *

Борланд так и не осознал, что потайной ход из кабинета Ястреба ведет за пределы штаб-квартиры клана. Он не помнил, как сумел спуститься по ступенькам с Литерой на руках, как дошел по узкой трубе, по колено в воде, до выхода, как выбрался в пустоши Серой долины, навстречу ночи. Он не думал о том, что только что произошло, что могло произойти и чего не случилось. Все его сознание заполнило лишь стремление поскорее убежать, выбраться из этого страшного места и из оков собственных ошибок, унести Литеру в безопасное укрытие. Он видел лишь смутные силуэты деревьев, звезды в чужом небе, спутанные волосы девушки, ее застывшее лицо, невидящие глаза, безвольно спадающую руку, бьющуюся о его бок при каждом шаге…

Борланд упал на колени, опустив девушку в траву. Наклонился над ней, безжизненно покоящейся на земле. Ее комбинезон был пропитан кровью с обеих сторон.

Литера была мертва.

Борланд неподвижно сидел перед ней, пока его не начала бить дрожь, переходящая в судороги. Сталкер в отчаянии провел рукой по лицу девушки, пощупал пульс, прижался ухом к груди в безумной надежде услышать биение сердца, которое она совсем недавно хотела вырвать и отдать ему.

Медленно поднявшись, он с силой сжал голову руками. Ему не хватало воздуха. Борланд начал дышать быстро и часто, проклиная себя, что не может поделиться дыханием с девушкой.

Ненароком коснувшись ножа Сенатора, он обнаружил за поясом посторонний предмет. Вытащил его и долго не мог сообразить, что же это такое.

На его ладони лежал карманный компьютер Литеры.

Борланд снова уселся в траву, дрожащими пальцами пытаясь привести устройство в рабочее состояние. В его замутненное горем сознание все же проникло четкое понимание того факта, что этот КПК мог оказаться у него единственно возможным образом: девушка сама сунула его за пояс Борланду, пока он уносил ее прочь из штаба клана.

И это движение руки было последним, что она совершила в этой жизни.

Экран засветился мягким голубым сиянием. Борланд тупо щелкал кнопками, соображая, что за страницы перелистываются перед его глазами.

Дневник Литеры.

Сталкер продолжал щелкать, пока не добрался до одной из страниц, на которой увидел фотографию.

Внимательно вгляделся в нее.

Крепко-крепко зажмурился.

Потом открыл глаза и вгляделся еще раз.

Его внезапно обессилевшие пальцы разжались. Уронив КПК в траву, мокрую от крови Литеры, Борланд поднял невидящие глаза к небу, и из его груди вырвался неистовый, звериный крик.

Глава 18

Литера

Теплые руки отца нежно подхватили ее и поставили совсем рядышком с мраморным львом.

– Вот так, малышка. – Папа потрепал дочку по взлохмаченной головке. – Сейчас.

Он отошел подальше, с улыбкой оценив картину. Девочка стояла с ромашкой в одной тоненькой ручке, возложив другую ладошку на каменную гриву льва.

– Улыбайся, – подбодрил ее папа, слегка наклоняясь и поднимая фотоаппарат.

Вспышка.

* * *

Девочка подошла к двери, обнимая любимого плюшевого мишку. Папа и мама о чем-то спорили, и это ее беспокоило. Поднявшись на цыпочки, она прижалась ухом к замочной скважине.

– Она очень плохо выглядит, – говорил папа. – На фотографии особенно заметно.

– Перестань, – возражала мама с испугом в голосе. – Это просто плохое освещение.

– Завтра я отведу ее к доктору. Мне это не нравится.

Девочка побрела в свою комнату. Она не знала, что такое «освещение», и не хотела к доктору. Усевшись на кровать, она сильнее обняла плюшевого друга и опять стала покачиваться.

От этого ее тело болело меньше.

* * *

Она шла по парку, держа папу за руку. Дорожка перед ними была прямой и красивой. Папа смеялся, открывал ей красоту каждого листика, объяснял, почему идет дождь и светит солнце. Они купили целую кучу булочек и скормили их голубям. Они болтали обо всем, кроме школы, и она была этому очень рада. Им редко выпадали